 |
Содержание
Аркадий Штыпель "В гостях у Евклида"
СОЛНЦЕВОРОТ
Сочельник! Горящий наплывом хвои
и канцерофобьи! о как неизменно,
кочуя щекой от плеча до колена,
мы жалуем жалкие стати твои:
...в посаде... нога не ступа... ...рожеи...
да вью... Из-под крыши сбежавшая пена
скрывала потухшее веко звезды
с чудесным загибом чернильной ресницы,
чьим светом, сбегая к обрезу страницы,
упорно себя выдавали следы.
И благостен был новогодней страды
сугроб мукомольный с подсыпкой корицы.
Но ярусы бус! но фольянты фольги!
архивы орехов и бронзовых шишек
сулили явленье локтей и лодыжек,
и слезы из глаз, и цветные круги...
Из темного леса гурьбой пироги,
тугие снежки бессердечных мальчишек.
Допустим, вселенная есть теплосеть
с пылающим льдом над местами протечек...
До пят в электрических пуговках свечек,
вся в челочках, смолках — и той облысеть
красе, ибо время обыкло борзеть,
гоня пред собой белохвостых овечек.
Попомнишь под беженским пологом створ
землянки в окрестности солнцеворота;
смеркалось; в селении смолкла работа;
три старца несли упоительный вздор;
звезда-самозванка глядела в упор
как знак, что уже загорелась охота!
Не плачь, дорогая! Все будет потом,
как сказано: баржи пойдут в караване,
набитые доверху как бы дровами
с разбитым крестцом, с обмороженным ртом —
проплыть перед праведным пересудом,
а там раствориться, истаять в тумане.
Оставь, дорогая, все кончится тем,
чем все начинается: солнцеворотом
с ослом и волом, со звездой по субботам,
с пещерой в скрещенье планетных систем.
Под елкою книжка: Жюль Верн или Брэм —
ну что ты, ей-богу... чего уж... чего там...
|
|
