 |
II. На полях переводов
Григорий Кружков "На берегах реки Увы"
СТРОКИ
Летиции Йендл, хранительнице рукописей
Фолджеровской Шекспировской библиотеки
Зима. Что делать нам зимою в Вашингтоне?
Спросонья не поняв, чей голос в телефоне,
Бубню: что нового? Как там оно вообще?
Тепло ль? И можно ли в гарольдовом плаще
Гулять по улицам - иль, напрягая веки,
Опять у Фолджера сидеть в библиотеке...
Врубившись наконец, клянусь, что очень рад,
Что "я смотрю вперед услышать ваш доклад",
Роняю телефон - и, от одра воспрянув,
Бреду решать вопрос: какой из трех стаканов
Почище - и, сочку холодного хлебнув,
Вдыхаю глубоко и выдыхаю: уфф!
Гляжуся в зеркало. Ну что - сойдет, пожалуй.
Фрукт ничего себе, хотя и залежалый.
Немного бледноват, но бледность не порок
(А лишь порока знак). Ступаю за порог.
Феноменально - снег!
Ого, а это что там,
Не баба ль белая видна за поворотом?
Хоть слеплена она неопытной рукой
И нету русской в ней округлости такой,
Что хочется погла... замнем на полуслове,
Тут феминистки злы и вечно жаждут крови!
А все же - зимний путь, и шанс, и день-шутник...
Сгинь, бес. Толкаю дверь, и вот я в царстве книг.
Перелагатель слов, сиречь душеприказчик
Поэтов бешеных, давно сыгравших в ящик,
Держу в руке письмо, где мой любимый Джон -
Уже в узилище, еще молодожен -
У тестя милости взыскует... А не надо
Крутить любовь тайком, жениться без доклада!
Кто десять лет назад, резвясь, писал в конце
Элегии "Духи" о бдительном отце:
"В гробу его видал"? Не плюй, дружок, в колодец,
Влюбленный человек - почти канатоходец,
Пока его несет во власти лунных чар,
Он в безопасности; очнуться - вот кошмар.
Хранительница тайн косится умиленно
На то, как я гляжу на подпись Джона Донна,
Смиренно в уголок задвинутую: - Вот!
Постой теперь в углу! - Но страх меня берет,
Когда я на просвет след водяного знака
Ищу, как врач кисту, и чую, как из мрака
Скелет, или верней, тот прах, что в день суда
Вновь слепится в скелет, сейчас ко мне сюда
Зловеще тянется, чтоб вора-святотатца
До смерти напугать - и всласть расхохотаться!
Скорей в читальный зал. Едва ль "монарх ума"
Прилюдно станет мстить. Ученые тома
Берут меня в полон и с важностью друг другу,
Как чашу на пиру, передают по кругу.
Я выпит наконец. Пора пустой объем
Заполнить сызнова веселия вином!
Не зван ли я к Илье? Вахтера убаюкав
Заученным "бай-бай" и письмецо от Бруков
Из дырки выудив, ступаю на крыльцо.
Пыль снежная летит, и ветер мне в лицо,
Но бури Севера не страшны русской Деве.
Особенно когда она живет в Женеве.
|
|
