|
III. Потоп
Ирина Ермакова "Колыбельная для Одиссея"
ПАН
Максиму Амелину
Ловкий игрец у парнуго ручья затаенный
Тихую панику сеющий в заспанном чистом эфире
Пан козлоногий рогатый вонючею шерстью обросший
Как упоительна нежная флейта твоя
Где ты обрывки речей этих бульканье лепет рычанье
Где ты украл эту млечную музычку лабух бесстыжий
Что позволяет себе она щелканьем лестью сверлящей
Медоточивая подлая флейта твоя
Первая ранняя пташка прочистила хриплое горло
Дикие вепри очнулись и темные острые травы
Выполз лениво из лилии влажной Эрот пухлощекий
И полетел на манящую флейту твою
И потянулись друг к другу спросонок влюбленные твари
Теплая дрожь пробежала по водам по листьям по спинам
Вышла из мрака седая с перстами багровыми Эос
Чтобы послушать горячую флейту твою
Рвет ли исправно сердца твой манок хитрозвучный
Трепетным нимфам в кизиловых кущах и толстым поэтам
Гневным богам и пастушкам в морозных московских постелях
Мертвым солдатам пропавшим в далеких горах
Нам что за дело мы все это честно проспали
Зря ты дудишь заливаясь над нашим сугробом
В самое ухо не дуй так противно так жарко так сладко
Ближе еще о прохвост ненаглядный — свисти
Так доигралась победная флейта Великого Пана!
|
