 |
III. Потоп
Ирина Ермакова "Колыбельная для Одиссея"
. . .
Красота-то какая, мама дорогая!
Налитая, белая, спелая, золотая.
Драгоценным семечком тешит, насквозь мерцает,
пробирает насквозь — чего еще не хватает.
Не хватает вечно, как водится, основного.
Лист уже спустился, завис и взвился снова,
словно нужен прозрачный жест, откровенно лишний,
неприлично высокопарный, до слез личный.
А по саду — то кислый хруст, то скрипучий иней,
то гремучий сладкий шепот наводки змеиной,
и антоновка — сама отпадает на раз,
только пар изо рта, разбегаются яблоки глаз:
пир отрыва, паденья, раската, райское действо,
красоты-то сколько! И никуда не деться.
Красоты неизбывной тьма, великая сила,
легион несметный. Еще бы —
сама просила.
|
|
