 |
II. Острова и матерые земли
Ирина Ермакова "Колыбельная для Одиссея"
ДВОЙНИК
Клады светятся и звенят,
и такая от них тоска,
что всплывает со дна пират,
не похожий на двойника.
И заводит холодный блюз.
И костыль стучит, — не боюсь.
Он идет, одноног, трехглаз,
или, Господи, наоборот?
Ночь густа и черна, как бас.
Пропусти, он за мной идет
вниз по жиле, по именной
с саксофоном сквозь первый, встречный,
липкий сон, хохоток заплечный —
чистопрудный, тверской, страстной.
Клады сплошь перекрыли дно.
На краплёной карте лишь пятна.
Видишь? — больно ему и смешно,
а ведь тоже, поди, занятно.
Глаз повязан, хрустит нога,
вон пиратка — в засаде.
Хлещет блюз, как медь из мешка.
Он со мной — пропусти не глядя!
|
|
