 |
ГОЛОСА
№4, 2002
Владимир Захаров
ОСЕННЯЯ ЭЛЕГИЯ
Были два ворона Кых и Рапах,
а мир был юным
и маленьким, как яйцо.
— Я хочу пить! — вскричал Кых
и клюнул мир в его тоненькую скорлупку —
излилась вода и стал океан.
Полетели Кых и Рапах над океаном,
полетели вороны над новеньким миром.
Мы, ракетные инженеры,
мы, как техасские земледельцы,
доверяем только тому, с кем выпьем;
пиво в холодильнике,
водка и пряности на столе.
Прилетели Кых и Рапах в мерзлую тундру,
клюнул Кых мерзлую тундру —
излилась нефть и газовый конденсат.
Мы, ракетные инженеры,
уникальные в мире специалисты,
должны чаще собираться вместе
и говорить о наших делах.
Кых и Рапах думали, что они мудры
и никогда не поссорятся,
блюдя свои интересы.
Но поссорились Кых и Рапах,
разодрали друг другу жесткие груди,
кровь обагрила их
драгоценные черные перья,
а кто кого убил, я не знаю.
Мы, ракетные инженеры,
подвергаемся ныне обращению столь дурному,
что стремительно возрастает объем пространства,
где наших интересов нет.
Тем более, что запахло антоновскими яблоками
маленькое исцарапанное пространство,
а когда бритоголовые золотошеи
вскочили на трофейные самокаты
времен третьей чеченской войны
и с ревом удалились неизвестно куда,
стало и совсем хорошо.
Каждый имеет право быть счастлив,
имея карго антоновских яблок
на своем, бывшем в употреблении
“жигуле”.
Поговорим еще про Елисавету Петровну,
не про ту
легкомысленную дщерь Петрову,
а про ту, что стоит в очереди в сберкассу.
Медленно, лениво движется очередь,
шумит за окном золотая осень,
березы роняют желтые листья.
Подходит очередь Елисаветы Петровны,
замученно улыбается ей кассирша,
выдает полумесячную зарплату —
триста рублей.
Вы устали, милочка,
говорит Елисавета Петровна,
достает из сумки упаковочку анальгина,
вручает кассирше совершенно бесплатно.
Вот какова Елисавета Петровна,
она санитарка в соседней больнице,
ей ведомы человеческие страдания,
она может совершенно бесплатно
предложить вам анальгин.
ДЕНЬ
Многоногое Существо Дня
проснулось утром на горной вершине,
наскоро помолилось под открытым небом
и вниз, вниз!
По верхушкам савойских сосен —
в город, в город!
К буйству рыбных базаров.
Там оно с удовольствием и со вкусом
рассмотрело на просвет
розовые пласты свежего улова,
поиграло в кубиках льда
на блюде креветок,
заглянуло в рюмки утренних пьяниц,
а потом уж улеглось
на искрящееся море.
Вставай, вставай!
Многоногое Существо Дня
тянет свои щупальца через штору.
Мы пойдем вниз по улице Медицен,
мы выйдем на променад дес Англе,
мы проведем весь день
в обществе этого неугомонного существа.
А когда придет вечер
и остатки базара
сметет струя из брандспойта,
и молодежь,
чуждая предрассудков,
расположится на пляже,
чтобы поскорей заняться любовью,
смущенное Существо Дня
удалится в свое, невидимое людям, убежище,
постоит еще минуту,
чтобы с самой большой высоты
поглядеть на стремительно становящийся ночным город.
Так!
Прожит еще один день.
А теперь послушай:
мы ведь всегда старались
делать все по-хорошему, правда?
Так может быть и ТАМ
будут такие же дни?
Но только не в Ницце,
а в той стране,
что мы в младенчестве нашем
потеряли как самую лучшую в мире игрушку
и с тех пор никак не можем найти.
|
|
