 |
ГОЛОСА
№4, 2000
Светлана Иванова
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЕВЯТИ ЖИВОТНЫМ И ОДНОМУ ДЕРЕВУ
Что ветер ветру говорит,
Пока огонь в Акрополе горит,
Пока сребристая река
С пустых небес идет на нерест,
Дрожа, как зеркало,
пока
Сквозь лиственный стрекозий шелест
Идешь, как дерево в окне,
В посвистывающем огне. Над пасмурной водой, походкой рыбьей,
Идущие на смерть приветствуют тебя,
Как брата,
Оглянешься —
сияньем, зыбью,
Мелькнешь, рябя
Яремной ямкой, впадиной подвздошной,
Всей кровью — праздничной, полночной,
Всем зреньем, всем парадом
сил воздушных
Ликующих, как дева простодушных. Как было весело попасться
В живую жизнь, в слепую клеть,
В садке страдальческом плескаться
И выпутаться не уметь
Из тьмы единственного облика,
Изменчивого, как облако. В волшебных дней
кочующем часу
Ты станешь, как кузнечик на весу,
Ты станешь черепашьи слезы,
Навоз и пот,
И племя страшное стрекозье
Тебя пожрет. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ягод ядовитых посреди
Лопающихся вскачь,
Погоди, постой, не уходи,
Помолчи, не плачь.
Над помойным щенком, над покойным
Против снега без шапки постой.
За гремучую доблесть такое нам
Причитается за упокой: «Кто-кто в теремочке один,
Кто зверюшка неведома,
Сам себе господин,
Выбравшийся из невода?
Кто-кто на цыпочках следит,
Как во тьму огонь глядит,
Щурясь и мигая, —
Кто он — серенький волчок,
Лягушонок ли, сверчок —
Нечисть дорогая...
Кто-кто в шкатулке золотой,
Лунным светом залитой,
Лунной тенью, лунной пылью —
Кто у бездны на краю,
Тронув колыбель твою,
Скажет «баюшки-баю»
И раскроет крылья?» • • • За шелест летнего листа,
Поющего спроста,
За этот слезный воздух,
За веера густых цветов,
Где насекомых кров
В их чашах росных,
За все деревьев позвонки
И бабочек цветки
Бумажные,
За шелк цыганских юбок,
Ветшающее пестрое шитье,
За облаков больничное питье,
Горчащий кубок,
За этот дождь, за пристальный призор,
За то, что мимолетный свой узор
Ты нами вышиваешь —
Возьми —
я буду ниткою живой,
Нетленной, как трава —
твори со мной,
Что пожелаешь.
|
|
