 |
ГОЛОСА
№2, 2003
Валерий Черешня
СМЕРТЬ ПОЭТА
Со всеми своими обидами, бедами,
Со всеми своими Атридами, Ледами,
Он ляжет — и слуха ему не хватает,
Он скажет, что плохо ему, умирает.
А день будет ветреный, легкий, воскресный,
И дождик просыпется с терки небесной,
А вечером мокрые крыши заката
Шершавое солнце лизнет языкато.
Но все это он уже — спит — не увидит,
И мир без него поболит-перестанет,
И только в какой-нибудь древней из Мидий
Два солнца восходят и тени не станет.
ХРУСТАЛЕВУ И ЕГО МАШИНЕ
Жизнь, увиденная в упор,
Ускользает в провалы пор,
Оступается в свой позор,
Превращается в дикий ор.
Так кричат, когда смерть мала
Для всего, что творил сподла,
Полюбуйся — твои дела:
Торжествующий дирижер,
Вместо жезла в руке топор.
Человек человеку — сор.
Кто утешит, что все прошло,
Успокоит жгучее зло,
Переменит судьбу, число?
Что горюешь, бедная тварь?
Ты хозяину верный псарь,
От тебя остается гарь.
От тебя остается муть,
Недожизнь сгущается в жуть,
Стриптизерка — голая суть —
Так танцует, что снег скрипит,
Будто все у него вопит,
Сам себя белизной слепит,
Белой болью внутри болит.
. . .
Человек, слегка посыпанный снегом,
Словно сладкое блюдо — сахарной пудрой,
Чистотой оснеженный — небесным смехом,
Пустотой населенный — сквозной и мудрой,
Человек этот смотрит и видит — счастье
Безупречно устроенного распорядка:
Это звезды прекрасно сияют в пасти
Раззевавшейся ночи, и трубы сладко,
Словно в детстве, вздыхают по взмаху майора,
Разливаясь амурскими волнами славы...
Там старухи — живое явленье хора
Голодовок и войн — ворошили гравий
С недотепами-внуками, из которых
Кто-то стал победителем в этом мире,
Мир утратив, а кто-то скоро
Заболел и умер, а этот, сиро
Распахнувший глаза на чужие жизни,
Пропитается ими, как запахом порций
В заводской столовке, и в нем повиснет
Это знание гирями слов-уродцев.
Ненавидя их тяжесть, желая пропасть им,
Он вглядится в себя: что еще не готово?
И поднявшись, волна непомерного счастья,
Смерти равновеликая, вынесет слово.
И тогда он напишет: «посыпанный снегом,
Словно сладкое блюдо — сахарной пудрой,
Чистотой оснеженный — небесным смехом,
Пустотой населенный — сквозной и мудрой».
|
|
