 |
МАСТЕРСКАЯ
№4, 2000
Владимир Строчков
ЖАНРОВОЕ МНОГООБРАЗИЕ
(на смерть автора в рамках постмодернистской парадигмы) Пейзаж: пиджак.
Натюрморт: поэт в петлице с вялым цветком.
Портрет: лежак стоит и в себя смотрит видак видаком.
Марина: девушка без весла, руля и тугих ветрил,
картинно — барашкам ее несть числа —
свисает за край перил.
Интерьер: притончик его души, Марина, Горький, на дне.
Какемоно: поэт, пиши, пропал по ее вине.
Пейзаж: колодезь, над ним журавль в левом верхнем конце,
звезда сияет, толстый журнал, синица в его руце.
Печальная повесть временных лет, летное время смут,
тревожная молодость, чад котлет, любовь
за десять минут. Марина: причальные тумбы, шторм, парные патрули
кнехтов, отливки чугунных волн, их грохот и лязг. Вдали,
за криком чаек — Куба, очаг свободы; гордый Вьетнам.
Тревожная молодость жирных чад, бегущая по волнам,
ее бушующие в крови подвязки и пояса,
ее набухшие от любви алые паруса. Скульптурная группа:
вояк с веслом, смотрины его марин,
вялый тритончик его души на дне прогорклых перин. Интерьер: перина, лежак с горшком, светлица с поэтом в ней.
Треножная юность, ручной стояк, стеченье ночей и дней.
Гренадская волость, голландская грудь саский,
вафельный торт.
Дренажная полость, испанская грусть, изысканный Натюрморт: поэт в теплице, вялый; цветы: сморщенный орхидей,
острые астры его мечты, плоские флоксы идей,
тычинки, пестики, лепестки; влажный кафельный пол,
взопрелый, рвущийся выспрь из руки, жгущий сердца
глагол. Скульптурная группа: чужак с теслом, урина нежных педрил,
жирный питончик его души в складках дряблых ветрил. Офорт: костлявая с острой косой, дева с пышной косой
и бюстом, и вообще красой. Любовь и Смерть. И косой
росчерк автора. Интерьер: автор, он же авгур.
Тифон играет музыку сфер и ряда других фигур.
Сверчок турбирует свой шесток, пяток пластинок крутя
на тридцать три оборота: Рок, заплаканный, как дитя.
Иголка медленно едет в центр, сводя фигуры к zero.
Авгур, имеющий свой процент, ощипывает перо. Пейзаж: пентхауз, пен-клуб, пеньюар, пенаты, теннисный корт,
октябрь, еще один толстый журнал; еще один натюрморт: кавказский батоно, соевый кум шоколадному королю,
мармеладный папашка, рахат-лукум вязок и сыр дор блю,
восточные сладости субмарин, низок жемчуг и перл,
мидий устриц, аркадий фрин, козий элизий жерл,
венец коллизий, случаемость сцен, пурпур бисс и тридакн.
Поэт, зегзица в его руце, десница его тверда. Витраж: архангел большим мечом бьется с силами Зла. Гобелен: олень над лесным ручьем, кусты, охотник, стрела. Жанр: Не ждали. Не повезло. Не уцелел. Не жаль. Барельеф из бронзы: поэт, стило, лавры, тога, скрижаль. Скульптурная группа: мудак со стилом; Пегас: конек его крыл;
лаокоончик его души в объятиях гадских рыл. Олеография: Лебеди. Пруд. Замок. Пастух. Овца.
Пастушка. Шашни. Сладостный труд. Утехи в поте лица. Аллегория: Муза, Поэт, свиток, лира, потир,
Фавн, исполняющий менуэт, клепсидра (он же клистир). Скульптурная группа старик с ослом, внучек, толпа мудрил,
мелкий бидончик его души, мозги, что он дурил. Коврик: козел над горной рекой, егерь, козел, ружье. Панно: рабочий большой рукой берет Добро как свое. Скульптурная группа: чудак с числом, звериный оскал горилл,
черствый батончик его души, твердый, словно берилл. Аллегория: холм, змея, череп, его костяк,
трава забвения, сулея, свояк, забитый в косяк. Скульптурная группа: Олег и конь, Йорик, его лежак
двубортный в полосочку, Гельмут Коль в крапинку,
Жак в ширак,
мозги в горошек, любовь в стояк, барашки в самом соку,
любовь, поэзия, нежность, брак, сбитые на скаку. Апофеоз: верещагин холм Жориков и коней. Триптих: Марина, стояк с цветком, петлица с поэтом в ней. На заднем плане: Жирик, Хуссейн, Лебедь и Пиночет —
четыре всадника на хорсе, и хорс, несомненно, блед.
Они въезжают в каждый чердак, таможня дает добро,
Аз Како Мыслете Слово — так бойко строчит перо,
и гонят всадники порожняк, пургу, картину, стило,
голландию, тюльку, дуру, порняк, туфту, волну и фуфло.
И гонят всадники на убой стада заблудших овец,
в них каждый — ловец словес, и любой — заблудший
словес ловец,
и каждый агнец уже козел, и не отделить козлищ;
и выбрать меньшее из двух зол — не то, что из сотен тыщ.
Настали крайние времена, их вялая плоть сборит,
их скверна на дух вельми скверна, и съежен их габарит.
Они сворачиваются в дыру, черную, как сапог,
в котором мы не пыль на ветру, но грязь от немытых ног,
в котором от нас остался грибок сочащихся гноем книг,
под которым мы циновка для ног, а не мыслящий
тростник. В астральном плане: борьба добрил с темными силами Зла,
и Роза Мира за край Курил ползет и уже сползла.
Ползут полотна Гойй и Утрилл, кредит и объем продаж.
За край сползает святой Кирилл, Мефодий тоже; туда ж —
кефир мелодий, рассол марин, соус тартар гобелен;
Рим расползается и Турин; ползет плащаница. Тлен.
Плесень Сыра. Лишай. Грибок. Ссохшийся майонез.
Дежурное блюдо Гибель Богов с прокисшей лапшой словес... По жизни: просто чердак снесло, ногу свело, вспарил
вонючий кончик его души, мастырки, что он скурил.
И не натюрморт, не барельеф, — слепой газетный офсет:
«...с прискорбием...», «...и выражают родным...», петлица,
и в ней поэт.
|
|
