 |
ГОЛОСА
№4, 2003
Сергей Плотов
МОИ ЗАВЕТНЫЕ КНИЖКИ
Путешествие Нильса с дикими гусями
Лето прошло. За душою ни пусто, ни густо.
Вот и гриппозная осень стоит за стеклом.
В Ялте ноябрь. В Лапландию тянутся гуси, —
Где-то в норвежских горах зародился циклон.
Маленький мальчик поссорился с маленьким гномом.
Гном оказался не друг и не враг, а дурак.
И в результате мальчонка прощается с домом,
И растворяется в небе гусиный косяк.
На сквозняке покрываюсь гусиною кожей.
Тянутся гуси на Север, с собою маня.
В их косяке промежуток наметился. Что же,
Может быть, это местечко — как раз для меня?
Пусть бригантина, подняв паруса, уплывает.
Лыжи достану — пора им у печки стоять.
Маленький мальчик на дудочке крысам сыграет
И умудрится ладоней со лба не убрать.
Ленька-король снял кепчонку и, кажется, запил.
Гуси над Старым Арбатом плывут в вышине.
Мальчик останется. Гордо останется в шляпе, —
Клином гусиным бородка, очки и кашне.
Тянет из окон поджаристой коркой гусиной.
Рим обречен. Часовые на Север летят.
Маленький мальчик становится взрослым и сильным.
...Гуси мои, постарайтесь вернуться назад.
Буратино
Друг детства. Буратино. Хулиган,
занозистым характером известный.
Гроза двора. Дубовый Сирано.
А может, — липовый. С уроков убегал
и, слушая сверчка в каморке тесной,
о подвигах, о славе грезил. Но,
без матери растивший сорванца,
его отец — незаурядный плотник
(и в том библейский слышится мотив)
рубил мечты в зачатке. И отца,
в честь Карла Маркса названного, плохо
сын слушался. И книгу прихватив
в семейной небольшой библиотеке,
ее он продал, в дальние края
отправился. Связался со шпаной.
Горел. Тонул. Срывал холсты со стенки,
ища за ними дверцу в рай. И я
его не осуждаю. Со страной
несчастных дураков прервав сношенья,
теперь в стране счастливых дураков
он плотником в театре. С ним отец.
(Сын сделал вызов. Принято решенье
о воссоединенье). Далеко
пришлось идти за счастьем. Наконец
все утряслось. Беременна жена.
Герой, как мама, моет пилораму.
Благодаря усилиям врачей
он бодр и гордо взгляд бросает на
своей успешной жизни панораму,
гремя в кармане связкою ключей.
Тимур и его команда
Муза, поведай о славном подростке, который
Скромный военный поселок Аркадией сделал чудесной,
А из сопутников создал команду и скоро
Славу в великой Отчизне сыскал повсеместно.
На чердаке хитроумный штурвал поместил, и сигналы
С панцирных сеток бойцов отправляли в сраженье,
Стоило только рукой прикоснуться к штурвалу,
Как поступила по глупости девочка Женя —
Дочь командира, впоследствии ставшая мудрой
И оценившая силу звезды на заборе.
Муза, поведай о славном подростке Тимуре!
Также поведай о том неизбывном позоре,
Что покрывает теперь хулиганов фигуры —
Будь то Фигура, будь даже отчаянный Квакин.
Дружно стучат топоры. То команда Тимура
Рубит дрова по ночам ветеранам Итаки.
Шерлок Холмс
Гул затих, и в лондонском тумане,
Прислонясь к дверному косяку,
Доктор Ватсон дописал в романе
Самую последнюю строку.
Ты жива еще, старушка Хадсон?
Жив и я, хотя терзает сплин.
Но сегодня добрый доктор Ватсон
Обещался притащить морфин.
Связь времен без нас восстановили.
Человечки водят хоровод.
Добрая собака Баскервилей
Мне на счастье лапу подает.
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Зря мне скрипка душу теребит,
Будто я весенней гулкой ранью
В кэбе подъезжаю к Бейкер-стрит.
Будто я, опять занявшись делом,
Как когда-то, собран и хорош,
Хитроумно так переоденусь
В старомодный ветхий макинтош.
Доктор Ватсон хмур и озабочен,
Ничего не хочет упустить.
Мне же наплевать на сумрак ночи —
Сквозь туман тернистый путь блестит!
Злобствует профессор Мориарти!
Задержать! Поймать!! Остановить!!!
...Я один. Все нынче в Скотланд-Ярде.
Жизнь прожить — не трубку покурить.
Карлсон
Смотрит на крыши старик,
Приготовив варенье.
Ждет неизвестно кого.
|
|
