 |
ЛИСТКИ
№1, 2005
Алексей Дьячков, Николай Красильников, Владимир Гоммерштадт,Дмитрий Исакжанов, Елена Баринова
АЛЕКСЕЙ ДЬЯЧКОВ
ХАРИНО
Выклевывает хлеб из сора
у качки кочет золотой.
Какое-то забыл я слово.
Деревня… Вечер… Дух святой…
Зевнет собака, хрустнет хрящик,
пейзанка, на уме себе,
узрит, как в сумерках горячих
качнется серая сирень.
Блеснет луна охапкой сена,
засвечен синью, ослеплен,
колесами велосипеда
мелькнет в ограде почтальон.
Он нас разбудит утром рано, —
Вам почта, я не буду ждать, —
и вынув ножик из тумана,
свистульку примется строгать.
. . .
Горит огонь — камин, свеча, светильник.
Внутри огонь, снаружи снег дрожит.
Лександр Сергеич растрепал седины,
качнулся в кресле, книгу отложил.
Легко вдовцу в Белёве. Света пятна,
как сливы, скачут, ветку обломив.
Алена чай заваривает с мятой
и чайною посудою гремит.
Легко читать роман, легко от хмеля,
как жил поэт и рукописи жег,
как, потеряв удачу на дуэли,
в Белёве сгнил за карточный должок.
Легко в окно разглядывать сугробы,
фигуры за замерзшею рекой,
деревья, словно веточки укропа,
когда февраль, а на душе легко.
НИКОЛАЙ КРАСИЛЬНИКОВ
. . .
Ослик тянет арбу
с облаком сена.
ПАМЯТИ СТАРОГО ПОЭТА
Он писал о горах,
в которых не был.
Он писал о звездах над горами,
которых не видел.
Он писал о песне дрозда,
которого не слышал.
И — вдруг умер
в четрехкомнатной берлоге,
обставленной книгами и картинами…
Умер тихо и незаметно,
как домовой сверчок,
ни разу не побывавший за городом.
ПЯТНИЦА
Голос муэдзина
возносится в небо
и там блуждает
в поисках Бога.
. . .
Красные барханы.
Белое небо.
Синяя чайка.
И это — пустыня?!.
ВЛАДИМИР ГОММЕРШТАДТ
. . .
Лети,
лети, беспечный мотылек —
печально поздней осени приволье —
пересеки распаханное поле:
увидишь город,
там, на перекрестках,
в киосках,
есть всегда
цветы.
. . .
С лунной дорожки, сбивая росу, путь свой чуть-чуть сокращает.
Встретить учителя взгляд. Поклониться. Уйти навсегда.
Мудрый отшельник, беспечно, в носу пальцем кривым ковыряет.
Звезды на школу смиренья в глубоком почтенье глядят.
Нет — упала звезда.
ДМИТРИЙ ИСКАКЖАНОВ
. . .
Я к тебе вполслуха и вполголоса
Обращаюсь, милая, далекая.
Пустотою Северного полюса,
Вологодски изумленно окая.
Двух отечеств грамотой охранною
Сердце забери — какое хочется.
Где ты, имя тихое без отчества?
Серою гагарой, белой панною…
ЕЛЕНА БАРИНОВА
. . .
Ты — как Бог:
Превращаешь мое тело в душу,
А мою душу — в тело…
. . .
Телефон — аппарат искусственного дыхания
. . .
наши встречи
такие короткие
как фотографии
. . .
из всей Камасутры
мне доступна
только одна поза —
воображаемый поцелуй
|
|
