 |
ТРАНСКРИПЦИИ
№1, 2006
Зиновий Вайман
ХАЙКУ ОБЖИВАЮТ АМЕРИКУ
Как и Россию, хайку обживали Америку волнами — причем практически в то же самое время.
Нынче они стали привычны и там и там, попадаются то на страницах расхожих романов, то звучат с экрана телевизора.
А 100 лет тому назад в «лучших домах» Америки (чуть раньше, чем в Петербурге) появляется модное увлечение почти инопланетной Японией. В 1900-м Лафкадио Херн издает «Японскую лирику» в Бостоне. «История японской литературы» У.Астона продается в магазинах, и хайкушки-безделушки подхватываются имажистами. Однако переводы оставляют желать лучшего, и разве что их альбомная краткость привлекает серьезных поэтов.
В 30-е годы такие люди, как Гарольд Хендерсон, сломали языковой барьер, погрузились в дзен и сумели донести нашептывания старых хокку до 50-х.
Именно в 50-е к американским популяризаторам хайку присоединились и владеющие английским японцы (К.Ясуда). Журналы «Хайку», «Американские хайку» были предложены читающей публике США, и такие культовые фигуры, как Аллен Гинзберг и Джек Керуак (которому принадлежит знаменитое: «большая / снежинка / падает одиноко»), завели короткие романы с трехстишиями. На этой волне взошли имена Р.Блита, А.Уоттса, Э.Амманна, Н.Вирджилио и зазвучали термины «стихотворение без слов», «естественная речь», «безыскусственность», «момент хайку», «здесь и сейчас», «ваби-саби» (ненавязчивая элегантность, простота, патина старины), «аваре» (трогательность), «каруми» (чувство легкости).
В 1963 году в Нью-Йорке было основано Американское общество хайку, и дискуссиям о слогах 5—7—5, об «отсекающем» слове или пунктуации, о сезонном слове «киго», о позволительности сравнений, одушевлении неживой природы и т.п. был дан полный ход. Появились дочерние и независимые общества, и Канада отделилась от США, основав свои журналы и сообщества хайкаистов.
Однако настоящим расцветом считаются 90-е, когда на смену разнобою и ковылянию явилась твердая поступь американских хайку, проявившаяся в таких событиях, как декларация в Мацуяме (1990), съезд в Чикаго (1995), встречи в Калифорнии, Иллинойсе и Массачусетсе, бесперебойное издание журналов «Лягушачий пруд», «Гнездо цапли», «Современные хайку», выход в Интернет (журнал «Просто хайку») и выпуск множества других сборников, журнальчиков и книг, в которых отразилась активность сотен пишущих хайку.
Интересно, что не только маститые поэты обратились теперь к троестрочиям, но и литературоведы принялись теоретизировать о хайку и о том, как эти миниатюры сопрягают непосредственное наблюдение с попыткой отразить скрытые связи явлений и вещей. Утверждают, что хайку не только форма, но и озарение, способ мышления, образ жизни, наконец.
Примерно в это время формулируются особенности американских хайку:
— особое звучание (ритм, но не как в регулярных размерах) и предрасположенность к аллитерациям;
— непостоянство числа слогов (в японских хайку оно фиксировано), но все же вторая строка троестрочия чаще всего длиннее;
— свойство английского языка упаковывать смысл самым экономичным образом позволяет создавать ультракраткие хайку;
— категории настоящего времени в английском подчеркивают сиюминутность лучше, чем в японском языке (причастие настоящего времени — весьма удобная штука);
— принято обходиться без заголовков, опускать знаки препинания и заглавные буквы в начале строк;
— желательно, чтобы в миниатюре присутствовала угадываемая недосказанность, некое длящееся мгновение, послезвучие;
— предоставлена свобода отбросить или заменить «сезонное слово» каким-нибудь «ключевым» словом:
старый пес
кажется он знает
длину cвоего поводка
(Джерри Болл)
Нынче, случается, американцы берутся учить японцев, как писать современные хайку, — и отголоски этих дискуссий достигают не только Японии, но и всего мира.
Этот феномен прослеживается и на международных встречах, и в конкурсах хайку, и в статьях молодых исследователей, и в таком курьезе, как группа «Вечнозеленых», которая собирается в японском городе Гифу, пишет по-английски и переводит затем на родной язык.
В общем, как писал Брюс Росс, возглавлявший в свое время Американское общество хайку (его последняя книга «How to Haiku» — «Как хайковать» — давно распродана),
тропическая ночь
слишком много звезд
чтобы все распознать
БРЮС РОСС
ЗАМЕТКИ ОБ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИИ ХАЙКУ
(из предисловия к переводам американских хайку)
В сентябре 2002-го я и группа поэтов хайку из Америки, Канады, Англии, Венгрии, Хорватии и Японии решили повторить путь Басё «Оку но хосомити». Кое-кто из нас знал японский, многие — нет. Зато большинство могло хоть немного объясниться по-английски. Всего через полторы недели, проведенных в автобусе с дюжиной поэтов хайку из разных стран, я почувствовал себя одним из паломников, описанных Чосером в «Кентерберийских рассказах». Как настоящие паломники, мы замирали в храмах и святых местах, и каждый из нас по-своему был полон уважения и внимания к ним. Этот опыт совместного переживания, в особенности же — совместное чтение хайку, заставил меня осознать жизненную важность хайку в нашем мире.
Сегодня поэт хайку может чувствовать себя частью всемирного сообщества. На всех континентах, кроме, разве что, Антарктиды, теперь пишут хайку. В Юго-Восточной Европе хайку, кажется, стали самой распространенной формой поэзии. Более того, если мы вспомним, что большинство американцев написали хотя бы одно хайку в школе, или что миллионы людей в Японии пишут хайку, то, возможно, окажется, что хайку — это самая распространенная форма поэзии во всем мире.
Хайку, хотя и исследует универсальные стороны природы и человеческой сути, все-таки является поэзией особенного, частного. Поэтому задачей поэта, где бы он ни был, является умение почувствовать нечто уникальное в каждом дне жизни и выразить эти чувства на своем родном языке.
Я читал несколько эссе, в которых говорится, что для некоторых людей хайку — это единственный настоящий способ связи с окружающим миром. Многие из нас живут под влиянием «ситуации постмодерна», где реальность распадается на части прямо на глазах. Нас затягивает в виртуальные реальности, мы усваиваем упрощенные, заданные извне понятия о том, из чего состоит наша действительность и какова она должна быть. Без особого преувеличения можно сказать, что во многом наше «я», наши чувства и реакции программируются. Хайку может помочь нам восстановить связь с нашей жизнью. Один из современных русских поэтов лирически назвал эту болезнь «ностальгией по настоящему».
Мы не хотим, чтобы человеческая суть была одномерной. Мы можем — да что там, нам просто необходимо прикоснуться к сокровенному в нашей внутренней, внешней и окружающей нас природе, частью которой мы и сами являемся. Мы же не рыбы, не ведающие, что они живут в воде. Мы можем, посредством хайку, по-настоящему познать времена года, погоду, растительный и животный мир, равно как и нашу собственную культуру.
Традиционное хайку началось c восприятия природы и связи между ощущениями внешнего и внутреннего. В каждом хайку переплетены оба эти чувства. Читатель или слушатель должен суметь сам найти эту «абсолютную метафору» и продолжить связь. Таким образом, каждое хайку и весь мир хайку создают поэтическую грамматику настоящих чувств.
Мировое сообщество хайку может помочь жителям этой планеты осознать свое подлинное человеческое «я». Более того, поэты хайку, сосредотачиваясь по очереди и без спешки на предметах вокруг себя, узнают много чудесного, глубокого, а иногда и забавного о природе и человеческой жизни.
Перевод Евгения Вассерштрома
при участии Елены Козаржевской, Михаила Сазонова и Михаила Бару
|
|
