 |
ГОЛОСА
№2, 2000
Вальдемар Вебер
• • •
Черный ворон приехал,
шептались ночью мои родители,
когда забирали соседа...
Я лежал в темноте
и не мог понять,
почему приехал,
а не прилетел.
Наверное, это ворон,
разучившийся летать...
Нарушая запрет,
я пробирался к окну,
вставал на цыпочки,
глядел и глядел
в ночную воронью тьму
и не мог ничего разглядеть.
НА ИРТЫШЕ
Крыши, оплывшие льдом.
Окно сарая, как глаз коровы.
Пар из открытой двери —
словно теленок дышит.
ТЕТЯ МАРИЯ
Решетка морщин на лице.
Отпечаток восьми одиночек.
САМОУТЕШЕНИЕ
Рублю ветви дерева,
поваленного грозой.
Рублю ветви дерева,
нашептывая ему:
если бы не я,
поверь,
это сделал бы кто-то другой.
СТАРЫЕ ГРУЗИНКИ В ПРИМОРСКОМ КАФЕ
Они не купаются. Не совершают прогулок. Сидя под тентом в темных шелковых платьях, говорят о погоде, о внуках, о вчерашнем концерте в курзале... то, что в жизни у них осталось времени мало, не делает их суетливей. Казалось бы, огонь в них должен давно угаснуть, но это как раз они, кто ворошит остывающий пепел, не давая углям истлеть. Никто больше них не знает о запретных плодах, об искусстве сводничать, о напитках, врачующих любую тоску... их руки, с таким достоинством подносящие чашечку кофе к бесцветным тонким губам, подобны пожелтевшим листьям в кроне лета, их жесты, обрамленные буйной зеленью веранды, полны грустной тайны, знаемой только ими, только ими одними — здесь, в шуме пляжа, в этом царстве радостной плоти.
• • •
Вновь дышит лето
персиковой кожей икр
сладким запахом подмышек
а полуоткрытые губы
делают женщин похожими
на откупоренные амфоры
с еще непочатым вином
В ТЮРИНГИИ
Маленький город.
Морозное утро.
Освещена пока что
одна лишь церковь.
К теплому боку
липнут дома,
точно к суке щенки.
УНИВЕРСАЛЬНОЕ СРЕДСТВО
Лопата —
орудие Бога.
Могила
или грядка —
земле все равно.
|
|
