 |
ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
№1, 1995
Владимир Иванов
ИГРА В ПОВОДЫРЕЙ
ВОЛКИ
Ружейные стволы палить устали
И, в небо предвечернее уставясь,
Следят за тем, как серенький волчок,
Став серой тучкой, радуется лёту,
Тому, что «вот ведь... надо же... живой»,
И сможет дальше промышлять разбоем
И задирать отары облаков,
Небесным пастухом пренебрегая.
ПРОГУЛКА
Провинциальным литераторам
Пройдемся, милый друг, по чуждым мне местам,
По улицам родным и нелюбимым,
Представим, будто ты — здесь ссыльный Мандельштам,
А я, уж так и быть, побуду белым Бимом.
Нет, не досаден мне удел поводыря,
Лишь поводок ослабь, чтоб не давил ошейник.
Пройдемся, ни о чем друг с другом говоря,
Вдоль стен монастыря, вдоль стен артелей швейных,
Вдоль бывших белых стен районного суда,
Вдоль желтого с колоннами горкома...
Когда-то был горкомом он... Когда?
Когда я проходил законы Ома.
Теперь в нем мэрия. Пойдем, мой милый друг.
Топтаться тут нам не совсем уместно.
Вдоль Долгорукого с мечом в одной из рук,
Который здесь напрасно, если честно
(Он партизан со станции Смоленской,
Переодетый в княжеский кафтан),
А там фонтан — прибежище путан
И шантрапы бакинской и дербентской.
Сусанин над Молочною горой,
Лицом к горе повернут бородатым.
Экскурсовод с привычной немчурой,
Одетой, как в больничные халаты,
В льняное натуральное шмотье,
Ни дать ни взять — нательное белье.
Читаем вывески. Здесь был ночлежный дом.
Теперь в нем помещается контора
С заржавленной вертушкой и котом
Нахальным — на коленях у вахтера.
Переведем дыхание. Постой.
Ты покури, а я помечу тополь,
На случай, если вдруг пристанут копы,
Им предъяви бумажник свой пустой,
А про меня скажи: «Он не со мной».
Здесь город весь, за вычетом окраин —
Заставленных домами пустырей.
Давай еще, при случае, сыграем
В больших поэтов и поводырей...
Но поменяемся.
ДОКЛАД
— Вода готовится, ее предупредили...
— О чем?
— Насчет захвата территорий...
— ???
— Ну, тех... а что с людьми не обсудили,
То это относительное горе.
Да и потом, их там не так уж много —
Шесть сел всего и деревень с десяток,
Церквушек шесть, но отменили Бога,
В них мочатся и курят под распятым
Ученики неполной средней школы,
Мужского преимущественно пола.
Расселят всех. А кто не согласится,
Тех силою заставят в путь сбираться,
Чтоб без препятствий пресная водица
У них в домах могла обосноваться,
Вступать в права: владеть, распоряжаться,
Наследовать...
Чтоб караси и щуки
Из труб печных струились новым дымом,
А голубятни отдадим налимам.
* * *
Ничто не предвещало ничего,
Хоть относись скептически к приметам,
Хоть верь в них...
Ни кота, ни одного,
Не только черного, но и другого цвета.
Ни плещущих на травку пустотой
Баб с ведрами — предвестниц неудачи,
Ни шествия за гробом иль фатой
С традиционным смехом или плачем.
И все-таки оно произошло —
То, что Ничто ничем не предвещало,
А может, предвещать и не могло,
А может быть Оно само не знало.
Не стоит ждать знамений от Ничта,
Когда Оно не знает ни черта.
Тем более, не стоит ждать знамений,
Когда Ничту ты, так сказать, до фени.
ПЕРЕКУР
С завскладом свободного времени
Пусть шапочно я, но знаком,
Сошлись мы на почве курения
С ответственным этим дедком.
То он у меня сигаретку,
То я у него табачку,
Не часто, скорей даже редко,
Захаживал я к старичку.
А он-то ко мне и подавно,
Ему б все товар отгружать:
Поштучно, а то — посоставно
Бездельем планету снабжать.
Но все же нет-нет да заглянет,
Шагая со смены ночной.
«Покурим, мол, если не занят».
И мы достаем по одной.
И радуюсь я откровенно,
Покинув свой письменный стол,
Что он просто так, после смены,
Ко мне потрепаться зашел.
Рассказик длиной в сигарету
С собой он приносит всегда.
О том, например, как планету
Он делит с завскладом труда.
О том, как орут они в трубки,
Решая чья должность важней,
О том, как проводят закупки
Рабочих и праздничных дней:
«Нажил, понимаешь, мороку —
Ни праздников, ни выходных,
А тут еще сбоку припеку
Встревает завскладом войны.
У этого тайны сплошные,
Секретных сотрудников штат,
Секретнейшие накладные
В секретнейших сейфах лежат.
Над чем он там чахнет ночами —
То дело не наших умов.
Болтают — и спит он с ключами
От страшных своих закромов...»
Я слушаю, дым выпуская
Из глупой улыбки струей,
И думаю: «Вод ведь какая
Работа у них, ё-моё.
Какое труда разделенье,
Какая конкретность задач,
А наше бумагокрапленье —
Лишь сумма случайных удач.
И некуда нам самосвалы
Для правильных слов подгонять,
И нечем нам наши подвалы
Пустеющие пополнять...
О, нет, я не хнычу, но все же
Досаден подобный подход —
То на душу кто-то положит,
То снова с души заберет».
|
|
