|
ГОЛОСА
№3, 2007
Алексей Дьячков
ЩЕГЛОВСКАЯ ЗАСЕКА
Кухню нарисуй, художник Водкин,
Штору, пыльный фикус на окне.
На затертой, выцветшей клеенке
Хлеб, селедка, луковицы две.
Белую метель и город белый.
Нарисуй, как я дремал один
В комнате пустой, когда темнело
И мне было много — восемь зим.
Как в холодном тамбуре курила
Мама, и дышала на меня,
Как я дул на облачко из дыма
Под печальный гул товарняка.
Мокрой вербы обломаем прутья,
Сядем перед белой простыней.
Пусть нам фильм с художником прокрутят
О судьбе тяжелой, непростой.
О войне, любви, разбитом сердце,
Старости и мире без меня,
Были чтоб и смерть красноармейца,
И купанье красного коня.
* * *
Себя не обманешь. Не дождь моросит.
Вздыхает солдатка устало.
За бежевой шторой трещит мотоцикл
На шумном дворе ДОСААФа.
Без нас на кого-то инструктор кричит
И как Саваоф завывает.
Запомни, как ярко горят кирпичи
В бликующих стеклах трамвая.
Запомни саднящее чувство вины.
Метель Вавилон замалюет.
Как кто-то у форточки, я — со спины,
И ниточкой дым на гравюре.
* * *
Окраина. Погода — ё-моё,
На белых ветках мерзнет воронье.
За рощицей по ганс-христиански зимней
Состав стрекочет, как машинка зингер.
До дома ковыляю, в снег бреду.
Мороз люблю, такую тишину,
Когда слова в ней плавают, как рыбки.
Стихи короткие, как текст открытки.
* * *
Пусть будет добрый глаз у курицы,
И у героя добрый глаз,
Когда на опустевшей улице
Томится в желтой бочке квас.
Есть разочарованье в осени,
И слабость розовой стены.
Стучат по рельсам паровозики
С такими тихими детьми.
Дорога на работу грустная,
И грустная, когда домой.
Молчанье. А иначе музыка
Со скрипкой тоненькой такой.
* * *
На склоне листвою присыпало дом.
И волны идут за баркасом,
Как будто они написались с трудом,
Запомнились с первого раза.
На розовом небе ни облачка нет,
Увяли на грядках цветочки.
Шагнув за калитку, на свой табурет
Присела старуха в платочке.
Ей кажется пестрая роща вдали
Затоплена наполовину.
Вставь в рамку простую и мне подари
Печальную эту картину.
* * *
Я умру от старости.
Дрожь. Недолгий бред.
Как Толстой — на станции.
В восемьдесят лет.
Перед смертью холодно
Будет мне еще.
Уроню я голову
На плечо.
Что дорога дальняя,
Тронем, не спеша,
В зале ожидания
Мне шепнет душа.
Пусть вагоны ухают,
Поезда гудят.
Пусть под утро хмурое
Ты найдешь меня.
С понятыми-близкими
Для принятья мер
Пусть ко мне приблизится
Милиционер.
Впишет в бланк уверенно:
Плащ, ручная кладь,
Со стихотвореньями
Общая тетрадь.
Сквозняки колечками
Пыль закружат. Что ж,
К праху прах...
А к вечеру
Соберется дождь.
* * *
У фортки дым, рукав короткий.
Сентябрь с бородкой заглянул домой,
Раскачивает детские колготки
Над газовой плитой.
Как Плиний без лица — шепчу о чем-то,
Цветные рыбы плавают в груди,
В лиловом чае, молоком сгущенным
Забеленном, листва летит.
Удача рыбака, хоть плачь от боли,
Улов от одиночества полней.
Пусть штору глаз павлиний теребонит
Во Внутренней Монголии моей.
ОКРАИНА
Пыль на клумбе, поросшей лютиком.
Вечер, выгоревший на треть.
Мама мне разрешила мультики
В полдевятого посмотреть.
У меня пять по математике,
По письму и по чтенью три.
Мне подарят конфету в фантике
И оранжевый мандарин.
Старый дворик с дорожкой гравия.
Одинокий сарай, и пруд
Черно-белый, как фотография
Со страницы газеты «Труд».
|
