|
ЛИСТКИ
№3, 2007
Андрей Василевский, Елена Лапшина, Александр Говорков, Михаил Дынкин, Владимир Токмаков
АНДРЕЙ ВАСИЛЕВСКИЙ
* * *
Казалось ясным, внятным,
Совсем уже понятным.
Теперь оно ушло,
И время то прошло.
Там, где прошелся ластик,
Остался детский хлястик.
Осталось и пальто,
Но и пальто не то.
В нем ходит через мостик
Над зимнею водой
Немолодой агностик,
Уже не молодой.
ЕЛЕНА ЛАПШИНА
* * *
В груди застучало так мелко,
как будто встряхнули ключи.
Утихни, дурацкая белка,
и лапами реже сучи.
Тупица, облезлая цаца,
уймись, ты такая, как все.
Крайняк, уже поздно метаться
в каленом своем колесе.
АЛЕКСАНДР ГОВОРКОВ
* * *
первый снег
пробует землю
как воду — купальщик
* * *
беспочвенная русская земля
* * *
клен проповедовал ересь
соснам и елкам
* * *
рентгеновский кабинет зимы
* * *
...и шумят тревожно листья леса...
это ночь пытается взлететь
* * *
часы боролись за право
показывать разное время
* * *
Пирамида — остановившееся время.
Умер последний фараон
и некому перевернуть песочные часы.
* * *
Живу
как елочная игрушка летом —
завернутая в пожелтевшие обрывки газеты,
в ящике от посылки...
* * *
луна —
глазок надзирателя в небе.
Свет из-под двери родительской комнаты.
* * *
Дождь — самое веское доказательство существования Бога:
барабанит костяшками пальцев по крыше...
МИХАИЛ ДЫНКИН
НА ТРАВЕ ДРОВА
ехал Грека сквозь Мекку, навьючив осла
а за Грекой абреки бежали
и поскольку трава во дворе не росла
то дрова на траве не лежали
это царь-император плясал на балу
хоть трава не расти, и впридачу
забухавшая Муза сломала каблук
погоняя крылатую клячу
сядь, дружище Овидий, к окошку
курни
беломорину скомкай о блюдце
и свечу Пастернака на землю швырни
ибо геты и так перебьются
* * *
С прозрачной птицей борется Иаков.
Следы борьбы впечатались в пространство.
Течет речушка, все глаза проплакав,
впадая в транс и выходя из транса.
День подставляет профиль альбиноса
тугому ветру на лесной поляне.
Лимонный диск пророс картошкой носа
под кучевыми серыми бровями.
Бегут по лбу зеленые морщины...
Крылатый бык беседует с подпаском.
И, не мигая, смотрит из лощины
замшелый идол в платье ханаанском.
ВЛАДИМИР ТОКМАКОВ
ВТОРАЯ МИРОВАЯ
По опустевшему городу
В двух грузовиках
Везут лошадей
Все как у людей:
То ли на бойню
То ли в поле
На волю
* * *
Всю ночь поет сверчок
Мне спать не дает.
Да иди ты к Басё!
|
