 |
ТРАНСКРИПЦИИ
№4, 2007
Питер Во, Иоана Иероним
УГОЛОК ГЕОПОЭТИКИ
С поэтической точки зрения международные фестивали штука довольно бессмысленная. Это когда сутки летишь, едешь и таскаешь чемодан, чтобы потом несколько дней болтаться в компании таких же, как ты, бездельников, слушать стихи приезжих и местных стихотворцев, не понимая по большей части языка ни тех, ни других, и самому прочитать со сцены два-три десятка наспех переведенных строк.
Есть целая порода сочинителей, круглый год кочующих с одного такого действа на другое, благо кров и корм устроители обычно оплачивают. Это особенно распространено в Европе, где добираться близко и недорого, а делать все равно нечего.
Правда, удается задаром или почти задаром посмотреть незнакомые места.
Но все-таки единственная действительная польза — пообщаться с собратьями по цеху, среди которых встречаются личности и правда примечательные.
В этом смысле фестиваль “Нисан” на родине Иисуса Христа, в окрестностях Назарета, где мне случилось побывать как раз в весенний месяц нисан в начале этого года, вполне типичен. Стихи там читают на иврите и по-арабски, а друг дружке показывали, как везде, в английских переводах.
Самое утомительное в этом времяпрепровождении — необходимость отсиживать по несколько часов в день, покуда идут чтения. Но правда и то, что хорошие стихи доходят и без перевода, вроде музыки. Мне не забыть той средних лет арабки, замотанной по глаза в черный платок, что прочла чудесным низким голосом что-то очень чувственное: вроде “Песни песней” от женского лица. Английского перевода у нее не оказалось, но мне пересказали — в содержании я не ошибся. Жаль, не удалось заполучить оригинал.
Отчасти освежающее и пробуждающее действие на таких чтениях всегда производят художественно оформленные вопли авангардистов. Поскольку авангард не требует перевода, опытные фестивальные поэты всегда держат наготове испытанный репертуар таких перформансов, благо придумывать их нетрудно. Думаю, это поэтическое проявление глобализма: переход на некий единый язык — через его утрату. Но вот что интересно: оказывается, что в остальное время они нередко пишут вполне осмысленные стихи, а порой даже и преданной по всему западному миру анафеме силлаботоникой.
А другие просто пишут и читают, безо всяких перформансов. И заботы о поэзии, ее месте в мире и самом этом мире у них примерно те же самые, что и у нас, — и в том же диапазоне.
Впрочем, вот несколько текстов, что я вывез из Назарета и представляю читателям “Ариона” с любезного согласия авторов.
Алексей Алехин
ПИТЕР ВО
(Великобритания)
ПОТРИ ЛАМПУ
Потри лампу — увидишь свое отражение в гладкой меди
Потри лампу — и ощутишь себя вновь ребенком
Потри лампу — и встанет любовь твоя пред тобою
Потри лампу — и Вильям Блейк, живой, в сюртуке, пройдет через пустошь
Потри лампу — и птичий хор взорвет оглохшую темень ночи
Потри лампу — и мокрый луг заблещет вдруг в синеватой дымке
Потри лампу — и луч косой все травы скосит до горизонта
Потри лампу — и вот лицемер молчит
Потри лампу — и подлый тиран убит, не докапав отраву в ухо кому-то
Потри лампу — и флаг обратился в пепел
Потри лампу — и слово исчезло, растаяло черной лужей, взлетело серым дымком
Потри лампу — узришь дорогу, увидишь свет сквозь деревья
Потри лампу — услышишь, как лупит дождь в барабан океана
Потри лампу — и сможешь писать три дня подряд
Потри лампу — и сможешь писать три недели
Потри лампу — и сможешь писать три года
Потри лампу — слетаешь за час туда и обратно
Потри лампу — окажешься в недрах огромной библиотеки
Потри лампу, ступай вдоль полок в отдел поэзии
Потри лампу, найди семитомник поэта Люстрония под названием “Потри лампу”
Потри лампу, подуй на свежие волдыри
И еще потри
У ЗАПЕРТЫХ ВОРОТ
За прочною оградой, за
твердыней запертых ворот
в своем раю, прикрыв глаза,
иной мы видим небосвод,
забыв, что мы живем в плену,
в чужом краю, забыв во сне
про вездесущую войну
и смерть, застывшую в окне.
За твердью запертых ворот,
в пустыне дикой, в пустоте
мы, призраков бесплотный сброд,
мычим в бессильной немоте:
о, вспомните! всё быть могло
не так — когда б не тень войны,
и смерти легкое крыло,
и на чужбине наши сны.
Здесь ангел с огненным мечом
стоит у запертых ворот,
где смерти мы все вместе ждем
и каждый возрожденья ждет:
вот вспыхнет свет, пробьется звук,
вернется ясность и покой,
скрипучий провернется круг,
и мы отправимся домой...
Есть черный камень возле врат,
и камень тот в земле зарыт:
в нем сны причудливые спят
о всех, кто на земле не спит.
Перевод Марины Бородицкой
ИОАНА ИЕРОНИМ
(Румыния)
ПАСТОРАЛЬНОЕ
взращенная на той же почве
на страже у тех же надежд
спрашиваю тебя
почему твои волосы бьются в воздухе
ветер в тебе гуляет когда
во мне царит тишина
— даже воспоминание не шелохнется
зла не видно, которого нет
не видно
которое есть
МЕНУЭТ
Знак плюс
ствола упавшего на ствол
знак деления взгляда
порывистый пропеллер умножения
тонкий знак вычитания
знак того как тебя спрятал
склон времени
и как
белый
ты пребывал
в молчании в крике в дыхании
в звуке естественной робости
ЛИНЗА
но кто кто кто
что за бог близорукий глазеет на мир
из капли росы?
Перевод Кирилла Ковальджи
|
|
