|
ЛИСТКИ
№1, 2000
Борис Викторов, Екатерина Лебедева, Рустем Вахитов, Арсений Ровинский, Алексей Корецкий
БОРИС ВИКТОРОВ
• • •
Мне скушно без
вина и женщин зрелищ и небес
взбесившихся в июне грозовом
когда вверх дном
весь мир (баржа)
качается и ты молчишь дрожа
отталкиваешь словно
никогда не скажешь «да»
как будто слой
иных веков согласною листвой
не движется в затонах темноты
к тебе и ты
пустую грусть
переборов не выговоришь: «Пусть
баржа ковчег паром или баркас!»
И свет небесный вспыхивал и гас
у самых глаз!
• • •
На пустыре разбитый патефон,
джаз на костях, печальный, как поминки...
Вдали, за терриконами, перрон,
к подошвам прилипающий гудрон,
колонии, гудки и анонимки,
а здесь костры, костры со всех сторон,
оплавленный закат в провалах крон,
рентгеноснимки
и пес в слезах, спасенный от поимки,
танцует, огрызаясь на ворон,
со мной в обнимку!
ЕКАТЕРИНА ЛЕБЕДЕВА
ИЗ ДНЕВНИКА
«Ушла за молоком.
Сказала всем: пока.
Вернулась ли потом
с бидоном молока,
сварила ли лапшу
иль что-то там еще,
я после напишу.
(Более поздняя приписка, другими чернилами:
А может быть, и нет...»)
• • •
Кукушка
отсчитывает года,
словно кассирша
в соседнем гастрономе —
бессовестно округляя.
В чью пользу?
РУСТЕМ ВАХИТОВ
ПАМЯТИ ЧАРЛЬЗА УАЙТМЕНА
Призрачным утром 1966
он лежал раскинув руки
на крыше 27-этажного небоскреба
(г. Остин, штат Техас)
близорукий толстяк великий подонок
взглянув на мир сквозь прицел М-16
он обнаружил порядок беспорядка
и безучастно передернул затвор
это напоминало детскую игру
смерть настигала бегущих людей
и хлопала по спине свинцовой ладонью
с криком «води!»
Прозрачным утром 1992
на безутешном пиру Мнемозины
мои волосы почтили память
Чарльза Джозефа Уайтмена вставанием.
БЕССОННИЦА
В окно посмотрит полночь: как и прежде,
Посередине комнаты оставлен,
Стул неподвижен маленьким кентавром,
Что бесконечно выбирает между
Геранью на окне и целым лугом
На сыроватых, палевых обоях,
Так припозднился, что теперь напуган
Небезызвестного осла судьбою.
АРСЕНИЙ РОВИНСКИЙ
• • •
над лугой серебрится вьюга
на крыше кошка ищет друга
седую голову задрав
леса и горы между нами
а там за этими горами
все то о чем молчал Минздрав
там прыгают с небес мартышки
все падают ногами к вспышке
кастраты любят травести
ешь макароны вместо хлеба
в тринадцать лет понюхай небо
ночуй в калуге и твери
рисуй леса поля овраги
не пожалей на них бумаги
любые глупости твори
пиши себе колоратуры
их будут петь четыре дуры
наступит утро снегири
повыклюют глаза твои
и грянет залп краснознаменный
твоей любовью облученный
в своей дали
АЛЕКСЕЙ КОРЕЦКИЙ
СТАТЬ АМЕРИКАНЦЕМ:
подыхая, сказать: «о'кей» —
и звездно-полосатое небо
завернет тебя в свой рулон.
|
