 |
ГОЛОСА
№1, 2010
Михаил Этельзон
А ТЫ ГДЕ СЛУЖИЛ...
А ты где служил? А ты где служил? А ты где служил?
Повторял опять, повторял опять, повторял опять...
на обрубки ног, на обрубки рук он рубли сложил...
....
а я оборачивался, оборачивался, оборачивался...
смотрел, как одной левой,
да, одной левой, потому что больше нечем,
он крутит поочередно то правое,
то левое колесо инвалидной коляски...
свой обрубок — навстречу прохожим...
и повторяет: а ты где служил...
я оборачивался, как на свое прошлое —
тоже покалеченное...
Брось, о чем ты...
нелепость, глупость,
при чем тут твое прошлое?
А ты где служил?
Что ты ему ответил?
Что ты ему можешь ответить?
Под Одессой?
На сборах два месяца? Заткнись.
Не моя страна, не моя война, не моя вина...
А вокруг Невский, солнце, праздник...
Не в рифму?
Зачем рифма, какая рифма к «инвалид без ног и руки»?
Нет такой рифмы.
Без размера?
Зачем размер, когда в нем от макушки до...
До чего?! Там были ноги...
Ты его замерь!
Человек — это звучит гордо?
Ты его видел?!
Без рифмы, без размера, без звука...
Потому что они все кончились, прекратились, исчезли,
схлопнулись в черную дыру этого обрубка на Невском...
Весь Невский, весь город на моих глазах втягивался
и исчезал в этой дыре...
И я оборачивался, оборачивался, оборачивался...
Не моя страна,
не моя война,
не моя вина...
Это спектакль! Их собирали по всей стране
и привезли сюда для сбора денег...
Это бизнес, понимаешь?
А форма, десантная? — Одели!
А погоны? — Нацепили!
А ордена? — Купили!
А ноги?
НОГИ? — Отрезали?!
Лох, они не воевали, это просто инвалиды после аварий
на фабриках, в шахтах, по пьянке...
А взгляд? — Их накачали! Напоили! Накурили!
Ты не понимаешь, как делают бизнес?!
«А ты где служил, а ты где служил, а ты где служил...»
Отвожу глаза, ухожу... И оборачиваюсь...
Нет, не понимаю...
Не моя страна,
не моя война,
не моя вина...
А если ты не прав. Если хотя бы один
из этих четырех обрубков,
кусков мяса, уже недочеловеков —
и не обрывай меня! —
ОТТУДА?
Оборачиваюсь, оборачиваюсь...
Он удаляется и должен уменьшаться в размерах,
он обязан превратиться в точку и исчезнуть...
Почему он растет, уже закрыв собой Казанский собор,
и продолжает расти...
И еще трое, которым повезло больше — у них обе руки, —
растут, заслоняя собой Адмиралтейство, Зимний
и Спас-на-Крови...
Я понимаю, уйдут, когда-то они исчезнут с Невского,
перестав мозолить глаза, напоминать...
и все станет красиво, как было, ничего лишнего...
Их забудут, и можно будет начать новую войну...
Неважно, настоящие ли они, откуда их привезли,
и кто их нарядил. Пусть стоят, пусть напоминают,
ведь пока они стоят, пока напоминают...
Эээ... парень, ну что ты, что ты?..
стареешь — сентиментален, мокрые глаза...
Ну что тебе до них?
Хочешь стать соляным столбом?
Не смотри назад... Не оборачивайся...
ты уже в Боинге, ты уже над океаном...
успокойся — коньяк, кофе, журналы...
скоро посадка...
Далеко позади Невский, инвалиды и Казанский собор,
сам так похожий на огромного инвалида
в грязно-серой защитного цвета форме,
обрубленного по пояс, протягивающего руки
к прохожим на Невском...
Не твоя страна,
не твоя война,
не твоя вина...
|
|
