|
ГОЛОСА
№2, 1994
Геннадий Айги
СТИХИ ОБ ОТСУТСТВИИ
Троелсу Андерсену
1
как в детстве сердцем знаем волны в озере
так беспокойна тьма и синь
в глазах во сне тобой руками трогаемых
где пальцы — вспомнишь — как в лесу
как будто мысляще-тихи-и-одиноки
(но снова
пробуждаясь
день будто и не силится
глядящим быть чуть-чуть)
2
и светел золотистый сон прожилок
открытого лица
но так рябит!.. — как будто там за ним
таится некий камень драгоценный
с отливом сине-роковым:
готовый к взрыву!.. — плечи подготовившиеся
им — к горю твоему — освещены
3
глазам закрывшимся поля-иконы
4
и «здесь» — нигде
и «там»!.. и в этом — пребыванье
движеньями застывшего отсутствия:
глубины там такие — от которых
без очертаний — плечи тают!.. — так
нигде и здесь с беззвучием и с шепотом
(такая «вечность» — стойко удаляться
не уходя... секунды каплют в музыке
отстаивая неподвижность)
5
а голос... он — все тот же дар: сияющий
«все так же не другие» — где-то в нем
за дальнею дорогой то же зарево
деревья продвигая
дробит их тени — и средь них себя! —
как будто — сон в душе: чужой и незнакомой
к тебе из разных мест
6
то было: сад-твоих-молитв
1989
ВМЕСТЕ
эта беженка снова с детьми в коридоре — едва на полу уложились —
по лицам круги милицейского
опять фонаря — а соседа спина не добра и не зла — что-то снова
о мясе с запрятанным шепотом
и вернувшаяся из путешествий с душой тут и там предлагаемой
эта твердо-скользящая женщина
снова комедию будто ломает раскаянья
— да только вот чем-то у девочки глаза переделаны — и не
закрывается дверь —
что-то обугленно тлеет давно сердцевиной Финала: это кто-то другой
(не могу я) живет за меня
1990
ОСЕННЯЯ ПРОГУЛКА ДОЧЕРИ
вдруг — ветер странный
будто
наискось
грудной прореял — гул беды:
освободив легко... —
— вот так бы — отмененным стать! и пребыванье
в мире
преобразившись — продолжать:
в никчемном виде стойко-призрачном
обличья-сажи тех кто был рассеян-втоптан
в оврагах
над оврагами:
в блистанье золотого дня... —
и снова тот же гул — но в превращенье новом
далеким мелосом горит
одним-единственно-глубоким:
«не прижималась бы ты девочка
к рукам моим на улице губами» —
а сам я в эхе отчужденном
забыл как началось! — и скудной влагой сумерек
как будто жижею размазываюсь
из пепла и золы униженной любви —
(ладонью вздрагивая — «человек»):
и вечер шире теплится — и круг в руке горит
следа пылающего детского! —
что — жизнь-окраина во всем? не менее
тускл — пустотою — где-то мир:
и мне — как вытесненно-чуждому
давно достаточно себя
чтоб стать пустынностью едино-мертвой —
и очагом запрятанно-последним
внутри я рушусь: сажей-затиханьем —
и все же — в этом задыхаясь! — вдруг:
всплываю раной-взглядом: за дитя
1987
|
