|
ГОЛОСА
№2, 1994
Василий Филиппов
БУНИН
Читаю Бунина — словно голос с того света.
Дворяне на партсобрании-балу едят конфеты.
Чужая эпоха
До последнего вздоха.
Чужое мировосприятие
С ностальгией по уходящему, православному миру.
Руки, Бунин, твои голубые.
Все примечает.
Ворох расшитого золотом старья —
Русская земля.
По земле ползает тля —
Человек,
И колотится сердце.
Вот и промелькнуло детство.
Пушкин и Жуковский просят переночевать и обогреться.
Бунин, православный человек,
Прожил долгий век.
Белыми чернилами разрисовал свою кожу,
Затем записался в Добровольческую армию,
Затем уехал во Францию,
Чтобы ронять тяжелые слова ностальгии
И прослезиться на литургии
Об усопшем императоре.
А в России остались ораторы.
Из болот повылезало столько гнили.
А Бунин все стонал от раны амурной.
«Ах, прошлое, купчишки и студенты».
Уехали из России философы-диссиденты.
Стало пусто в Кремле.
Царь-пушка выстрелила над Невой на заре.
Кончился НЭП.
Хлеб уже не молотит цеп.
А он все рисовал морозный узор на окне
В Сочельник детский.
Рука разжалась. Перо упало.
И побежал пастернаковский экспресс по шпалам.
Остались книги и амурные дела.
Книги сошьет время-игла.
* * *
Лежу, начитавшись стихов.
Душа моя делает вдох.
На голове прическа-чертополох.
Стихов бумажная волна
Просит, чтоб я капнул на нее вина.
Шуршат бумажные, безумные листы.
А где же дерево, где ты?
Где же поэтическое дерево?
Оно мною потеряно.
Да я и сам растение
Лежу в постели
Перед воскресением.
Вчера в церкви видел покойника.
Он пунцово был деревянный,
Улыбался, жмурился от света
Словно хотел сказать: — «Простите меня, люди,
Что я не такой как все.
Меня спровадили с земли по весне».
— «Наверное, алкоголик», — подумал я
И вышел из храма.
Священник возгласил: — «Осанна».
Сейчас утро. Тебя уже, наверное, закопали.
Веселые родственники твои выпивали.
А сейчас ты встретил первого червя,
И он сказал: — «Ты умер для того,
чтобы стать пищей для меня».
Да, человек — это тля,
Бабочка-однодневка бровей.
Бабушка, проснись и мне чаю налей.
Пока что еще не поместили меня в мавзолей.
Сколько прошло дней
С тех пор как умер Пушкин, его ямб и хорей.
«Нет, весь я не умру».
Нет, умрешь.
Из сердца торчит светской красавицы нож.
Ты на стол упадешь,
И соберутся друзья
И сомкнется земля.
Человек — это тля.
Что ты сделал для вечности, для
Свой короткий, короткий век,
Прежде чем умер в тебе человек
И ты возродился могильным цветком и червем?
Все эти вопросы еще впереди, все это потом.
ИЗ «КОРОТКИХ СТИХОТВОРЕНИЙ»
1.
Зрение мое смутно
Полнится изумрудом.
Слух мой червив колокольным звоном
Своевременным и современным.
Обоняние видит цветок
И летит за пыльцой анютиных глазок на Восток.
Осязание плавает с девой
В омуте тела.
2.
С пятью чувствами
Словно с пятью пальцами рука слепого
Упирается в стену дома,
Ищет окно,
И жужжит дней веретено.
|
