 |
ГОЛОСА
№3, 2001
Елена Дубровская
. . .
Мне снится, что в двухтысячном году
с цветком в руке Вы ходите по саду,
все дело в том, что дом стоит в саду,
сад пахнет морем, море дышит рядом.
Друзья в беседке режутся в лото,
кричат, а с моря слышно крики чаек...
То девочка обгонит Вас, а то
на повороте женщина встречает.
Мне нужно что-то вспомнить и сказать,
но нет меня, зато в закатном свете
Вы ходите от моря - и назад,
Вас охраняют женщины и дети.
Еще в избытке летнего тепла,
на запад окна, солнце в каждой раме,
но нет меня - ни с книжкой у стола,
ни на крыльце в соломенной панаме.
Немного погодя, в седьмом часу,
всем вдруг приходят мысли выпить чаю.
Свежеет, кофту из дому несут,
и чье-то платье в сумерках мерцает.
Куда-то листья по ветру летят,
и вот уже понятно станет вскоре,
что это я - тот самый поздний сад,
который водит Вас от дома к морю.
. . .
Пишу тебе в разгар зимы,
получишь к Рождеству,
из той страны, где жили мы,
где я сейчас живу.
Конечно, если посмотреть,
то я еще жива.
В аптеке выставили сеть
для ловли Рождества.
Полсотни звездочек на ней
качаются в окне,
и этих маленьких огней
достаточно вполне,
чтоб все, включая и собак,
нашли себе тепла,
чтоб досыта наелся всяк
у всякого стола,
чтоб все, кто едет в поездах,
успели отдохнуть,
потом доехали туда,
куда... Куда-нибудь.
Чтоб нынче парился в толпе
и бегал в гастроном
Четвертый гость в моем купе
и третий за столом.
. . .
Блестящие автомобили
в конце уходящего дня...
Не то, чтобы где-то любили -
все любят и все без меня...
И больше уже не до смеха,
кончается яблочный Спас.
Не то, чтобы кто-то уехал -
все едут куда-то без нас.
Еще ничего не известно,
все ближе осенний распад,
зато наблюдать интересно,
как с листьев деревья летят.
И надо же, хочется верить,
что кто-то, совсем налегке,
сидит в освещенном партере
и держит программку в руке.
Шумит оркестровая яма,
сейчас отворится Сезам,
и рядом какая-то дама
смеется и щурит глаза.
|
|
