 |
ЛИСТКИ
№3, 2012
Наталья Резник, Ольга Коробкова, Вадим Керамов, Марина Кулакова, Кирилл Ковальджи
НАТАЛЬЯ РЕЗНИК
CИНЯЯ БОРОДА
В деревне у нас говорили, что я горда,
Независима, свободна и весела,
Пока не пришел Синяя Борода,
Сказал: “Пошли со мною”. И я пошла.
Он запер меня в своем огромном дому,
Приходил иногда ночами как муж к жене.
Он делал со мной такое, что никому
Я б не позволила в самом кошмарном сне.
А потом он себе другую найти решил,
Потому что был молод еще и вполне здоров,
И однажды ночью он меня задушил
И сбросил около дома в глубокий ров.
Нас тут много таких, мы частенько его честим:
Мол, маньяк и убийца без совести и стыда.
И сумел же вкруг пальца дурочек обвести,
Вот если б опять, так мы бы с ним никогда!
Я тоже в этом клянусь на чужой крови,
Которая с грязью смешалась в проклятом рву,
Но если придет и скажет он: “Оживи”, —
Клянусь, что в ту же минуту я оживу.
ОЛЬГА КОРОБКОВА
. . .
Ире Карениной
Врет великая русская. Не умирают.
Не впадают в горячку. Не ездят на воды.
Пьют-едят, ходят в гости, бумагу марают.
После горя живут по законам природы.
И на тех, кто живет, прорастают цветочки...
ВАДИМ КЕРАМОВ
ТРИ УСЛОВИЯ
Я деревьев не сажал,
Я им только подражал.
Переписывал на лист,
Что нашепчет лист.
Никогда не строил дом
И не думал, что потом.
Все грустил, как пианист,
Перелистывая лист.
И детей не заимел,
Потому что сам ревел.
Комкал черно-белый лист,
Чтобы тот согрел.
МАРИНА КУЛАКОВА
ЖЕНСТВУЮ
Я женствую. На кухне. Баклажан
мне подчинен, и много разных перцев.
И иноверцев, и единоверцев — я всех склоню служить тебе.
Ты зван
и призван быть со мной,
тебя кормить — высокое блаженство,
и оттого я ощущаю женство
свое,
своих сторон
и стран.
Я женствую — тебе.
Не торжество, не жертва.
Не шествие с огнем,
А женствие огня.
Блаженство ты мое, творимое блаженство.
Я женствую тебе
Меня.
Тебе — главенствовать.
Мне — женствовать,
Благоночествовать —
И благоденствовать!
КИРИЛЛ КОВАЛЬДЖИ
. . .
Каждый день по расписанию
поезд мой
без меня
от платформы отходит...
|
|
