 |
ГОЛОСА
№1, 1999
Вадим Фадин
ТО, ЧТО БЫЛО ГДР
Не на краю, но в самом центре света
блуждающий в глубинах Интернета
наткнется на трагический пейзаж:
развалины, жестянки из-под пива,
без дыма трубы и жилье, тоскливо
увековечившее стиль «шалаш».
Теченье лет советского разлива оставило такой осадок ила,
что сапоги не вытащить без мыла —
но кто-то собирается в поход,
завидуя уехавшим на Запад,
и, не найдя бездомных на вокзалах,
привычно пишет письма доброхот,
предчувствуя — нет, призывая запах горелого. Однако же за воду
уплачено, и остовы заводов
маячат у пожарных на виду.
Все ж, тока нет — и нет случайной искры.
Напрасно лгут, что всяки беды быстры —
они тягучи: память, на беду,
с воображеньем не играет в игры, как будто не родились музыканты
в округе, круги, пройденные Данте, —
и те забыты; всякий прерван род.
Не напрягая совести струною,
не бредят старожилы стариною —
лишь голуби приезжих взад-вперед
летают над ненужною страною. • • • Дирижер поздравляет оркестр городской
(оркестранты глядят с неизбывной тоской):
нынче — праздничный день послушанья;
скрипачи подчиняются взмаху руки,
все покорны — и женщины, и старики,
музыканты с большими ушами
неспособны и звука сказать вопреки. Дирижер исцеляется от немоты,
городскому оркестру потребны шуты,
но не писаны нотами шутки.
Добрый юмор отпет и поспешно зарыт,
нынче — праздник, и клоуны плачут навзрыд,
и смешно мастерство проститутки
в серый вечер, когда дирижер — говорит. НА ЧЕРДАКЕ Разворошив осеннее гнездо,
я поднял пыль, и в тонкий лучик света
попали не одни углы предмета,
но все, происходившее здесь до моих раскопок. По частичкам праха
до каждой буквы не восстановить
опавших слов, но общую их нить,
как видно, не напрасно пряла пряха: со временем становятся видней
когда-то потаенные картины.
В продуманном узоре паутины —
привычный очерк небывалых дней. • • • Река осталась подо льдом.
По осени еще с трудом,
застеклена, читалась карта
подводных путаных путей,
по коим рыбы без затей
текли в дома — дождаться марта.
Но вот — зима, теперь вестей не пропускает снежный слой.
Там календарь, конечно, свой —
в немых глубинах антимира,
и хоть потоп или пальба,
или на Страшный суд труба,
а время протекает мимо
и предсказуема судьба. Сдувает пудру с парика,
осталась под стеклом река,
но неспроста затянут пояс
еще ненужного моста;
донос читается с листа,
и теплых дней напрасен поиск.
Вокруг — знакомые места.
|
|
