|
ГОЛОСА
№4, 1995
Игорь Померанцев
• • •
Я был один, когда
веранду потрясло.
Казалось, не вода —
само стекло текло.
И молнии в ночи
полет наискосок
был противоречив,
как поцелуй в висок.
• • •
Ночь ранняя. Возможно, звездная.
Горит грибок. И у плеча
Ночные бабочки елозят
Шушукаются. Шебуршат.
И мотыльки, слегка потрескивая,
Продолговаты и резвы,
Поводят спаренными лезвиями
У щитовидной железы.
Но тает лампа. Рядом где-то,
Отчетливо, у самых век
Готические брови деда
И бабушки слоистый смех.
А вон мелькнула майка брата,
Девчачьих бантов крепдешин.
Высматриваю душу сада,
Где ни души, где ни дущи.
На золотом крыльце сидели...
И врассыпную. В гуще слив
Ловлю дыхание Елены,
Свое дыханье затаив.
Нечаянные эти прятки
Так будоражат, что душа
Ушла наполовину в пятки,
Наполовину в небеса.
Гляди, Елена, вишни слева.
Под яблонями правый край.
В июльских яблоках железа —
Что хоть магнитом их срывай.
Гляди, Елена, вот синица
В одной руке. Журавль — в другой.
Да будет сон мне сниться, сниться.
Я маленький. Мне хорошо.
• • •
Полнолуние.
Зримо, зримо
Зябнут звезды,
Пером тихонь
Нацарапанные над миром,
Словно
Звездочки над стихом.
• • •
Двух бабочек писал
порхающих, а может, осок
по воздуху старик раскосый,
а может, не писал.
Но и во сне, впотьмах
текут расплющенные слезы.
Две бабочки, две китаезы
порхают на глазах.
• • •
Уже октябрь окончен.
В упадочную пору
Он столько наворочал
И столько перепортил.
Природа стала проще:
Малиновка не ёкнет,
И сняты листья с рощи,
Словно игрушки с елки.
Мир тишиной завален
И выложен по струнке.
Лишь сучковатый дятел
Стреляет из бесшумки.
|
