|
ГОЛОСА
№4, 1995
Дмитрий Тонконогов
• • •
Покойников на музыку кладут.
Они плывут — языческие боги.
Им оставляют ветки на дороге,
И с ними говорят, боятся, ждут.
Я набираю номер телефонный,
Где жил один невидимый поэт.
И пустота, ни звука больше нет,
Но слышу — отвечает голос сонный:
Я смерть ношу в кармане пиджака
И часто проверяю — вдруг украли?
Мне чудятся такие пасторали.
Игра в бессмертье всякому легка...
Деревья лунные в асфальте, духота.
Над головой застыли колесницы.
И город этот покидают птицы.
А люди остаются навсегда.
• • •
Я ничего не знаю о себе.
Как странно быть предметом разговора.
Как будто обозначился в судьбе
Дверной глазок, смотрю — и вижу вора.
• • •
Заведую районным детским садом,
На мне большой сиреневый халат.
И розовые дети где-то рядом
Лежат и спят, сто лет лежат и спят.
Над ними пар колышется, рядами
Кроватки белоснежные плывут.
На север, говорю я со слезами,
На небо, что вам делать, что вам тут?
Седые три великие империи
Подсели утешать меня к столу.
Я кутаюсь в какую-то материю,
Переставляю ноги на полу.
МОНОЛОГ СТАРУХИ
...Мне кажется, что у меня внутри
Растет какое-то невиданное сердце.
Оно стучит так страшно по ночам,
И кажется, что вырвется наружу.
Но я мудра, я все равно прочту
Свою единственную книгу.
...Мне кажется, — я бабочкою стала,
Что стоит крыльям приподнять сухое тельце
И опустить на холод простыни,
Где ждет меня единственная книга.
...Я достаю весы
И взвешиваю гречку и овес,
Потом я выметаю пыль из комнат,
И надеваю разное белье,
Иду гулять, смотреть на черных птиц,
Дымить своей тяжелой папиросой.
...Моя сестра однажды перешла
Границу между парком и вселенной
И не смогла вернуться.
Что сестра, мой лучший муж, он покатился
Бильярдным шаром,
И хоть бы кто-нибудь его остановил.
...Я выметаю пыль из комнат,
Я протираю черный телефон.
|
