 |
ОЙКУМЕНА
№3, 1995
Томас Клинг, Лев Рубинштейн
ТОМАС КЛИНГ
РУССКИЙ ДАЙДЖЕСТ 1
эскалатор-в-россию
распавшись машина махина час-
тями торчит, четко видно и слышно
аэропорт ленинградский посадочная поло-
са, спуск в-паденье-в-россию и
ухвкакомтемпе.
1
воспоминания под бывшим флагом; это
так давно и глубоко, вам надо бы себя
подать картинно, как в картинке, к приме-
ру сверху «с-птичьего-помета», пардон с
полета, иль хоть собачьего или такой взъ-
ерошенной котяры ресторанной, ментЫментЫментЫ.
итак, вооруженный глазом
и сверх того орудьем зрячим нацелясь на
стремительные-вниз-ступени эскалатора МЕТРО
ПОЛИС ТАК ДОЛГО ОСТРИЕМ В МОНОКЛЬ, пропылены
и «как-селедки» схожи эти лица в метро, и все они
хотят попасть куда-то, все.
2
таксистов крутой оборот, уч-
уяв ПАУЧЬЕ, конечно же, валюту
при том что связь, прямая связь прерв-
алась, и вот игра в рулетку Я ЗДЕСЬ
ТУРИСТ «разжиться б марками почтовыми», русс-
ляндия, последняя ты зона, барахол-
ка, я был сплошною болью-, раной-
глаз, как от атаки
саперными лопатками; шпицрутенов-сквозь-строй-про-
ход, а ведь задумано по-прусски «ровным шагом». ночью
шварценеггер ступает жестко сквозь гостиничный
теле-угар.
3
ну так, саперными лопатками атака; послушаем-ка что
«санкт-петербургские-дебаты» произносят и
опять прервалась связь поскольку функцио
онирующий кельнер выполняя свой наряд
на чай, и снова перерыв, калинин-
град (он скоро будет кант) как раз сейчас
из-за двенадцати от дифтерии умерших закры-
ли для. в сию минуту бодо хелль* снима-
ет русским панорамным объективом
нас, на корточках сидящих пред
4
могилой хлебникова.
Перевод Ольги Денисовой
* Бодо Хелль — современный австрийский поэт (прим. переводчика).
ЛЕВ РУБИНШТЕЙН
РЕГУЛЯРНОЕ ПИСЬМО
1. Пишите: «Я не помню ничего...
2. ...Я не помню ничего: ни сырых злобно шипящих дров...
3. ...ни хлещущей по оконному стеклу...
4. ...мокрой бельевой веревки...
5. ...ни этой ужасной молнии...
6. ...безжалостно перечеркнувшей ночное небо...
7. ...ночное небо вместе с остатками надежды на возвращение к прежней жизни...
8. ...на возвращение к прежней жизни».
9. Написали?
10. Далее мы пропускаем некоторые подробности вроде первого крика новорожденного, измученно-счастливого лица молодой матери и т. д. Ограничимся лишь скупым хронологическим перечнем основных событий дня.
11. Тут же необходимо вспомнить, что пожар на станции служит толчком для принятия, может быть, самого важного решения.
12. Не забудьте, кстати, упомянуть и об одиноко висящем старом пальто, один из рукавов которого засунут глубоко в карман.
13. Теперь пишите: «Я помню вот что: из окна...
14. ...Я помню вот что: из окна веранды свет медовый льется...
15. ...свет медовый льется...
16. ...и, напоровшись на крыжовник...
17. ...и, напоровшись на крыжовник, я плачу...
18. ...плачу без конца...
19. ...я плачу, плачу без конца».
20. Сцену венчания мы пропускаем. Заслуживают внимания лишь гусиная кожа на обнаженных руках Ларисы и неестественно коптящая свеча в дрожащей руке Ильи.
21. Липкое кофейное пятно на клеенке служит поводом для окончательного разрыва.
22. При этом, впрочем, не следует забывать о том, что и свет и воздух способны проникать лишь сквозь узкий зазор между замыслом и его воплощением.
23. Пишите: «Я не помню, как проходили эти дни...
24. ...Начинались они, во всяком случае, с того...
25. ...что я самым тщательным образом...
26. ...что я самым тщательным образом выметал из моей комнаты...
27. ...многочисленные трупики...
28. ...многочисленные трупики ночных бабочек».
29. Написали?
30. Теперь ненадолго прервитесь и постарайтесь вспомнить, что же все-таки могло до такой степени рассмешить двух сидящих напротив молодых женщин.
31. Далее следует подробное описание праздничного стола, которое мы, пожалуй, пропустим. Отметим только, что центром его явился непомерных размеров гусь, ставший, естественно, главным предметом веселых шуток и дружеских подначек.
32. В самый разгар слухов об эпидемии у Димки высокая темп., рвота и т. д. Ольга Тим. по прозв. Мальвина мечется по ночному поселку в поисках телефона.
33. Пишите: «Я помню первое апреля...
34. ...Я помню первое апреля...
35. ...примерно в пятьдесят шестом...
36. ...примерно в пятьдесят шестом...
37. ...когда меня все обманули...
38. ...когда меня все обманули...
39. ...а я буквально никого...
40. ...а я буквально никого...»
41. Написали?
42. Тогда попробуйте определить, какие конкретно пласты вашего непосредственного витального опыта в наибольшей степени актуализируются в процессе регулярного письма.
43. Затем перескажите вкратце рассказ пожилой библиотекарши об ее удивительной судьбе.
44. Во время юбилейного вечера Ал. Мих. один и тот же тост произносит дважды. Т. о. некоторые подозрения косвенно подтверждаются.
45. А теперь представьте себе что-нибудь совсем постороннее. Например, птичье перышко с капелькой запекшейся крови, примерзшее к периле балкона.
46. Представили? Тогда пишите: «Я не припомню, чтобы хоть кто-нибудь...
47. ...из близко знавших профессора Лахмана...
48. ...профессора Лахмана, смог бы упрекнуть его в отсутствии деликатности...
49. ...Тем более кажется странным и малообъяснимым...
50. ...что во время длительных и во всех отношениях приятных и интересных...
51. ...приятных и интересных совместных их прогулок...
52. ...он почему-то всякий раз...
53. ...обращал внимание своих очаровательных спутниц...
54. ...очаровательных спутниц на валявшихся вдоль дороги...
55. ...на валявшихся вдоль дороги дохлых птиц...
56. ...дохлых птиц».
57. Написали?
58. Обсуждение имени для морской свинки чуть не переходит в ссору. Обстановку разряжает шестилетняя Татка. Ее неожиданное предложение вызывает всеобщий дружный хохот.
59. Пропустим все перипетии, связанные с распределением ролей. Вспомним только, что роль Сюзанны в самый последний момент получает Наташа Овечкина.
60. Пропустим также сцену, которая заканчивается так: «А в полумраке видна лишь согбенная спина, и слышен лишь горячий шепот молитвы».
61. Пишите: «Я помню: в кухне полусонной...
62. ...Я помню: в кухне полусонной вскипала мыльная вода...
63. ...И синий ящик патефонный приоткрывался иногда...
64. ...И под шипящие пластинки ушли блаженные года...
65. ...И бледный пламень керосинки сокрыла мутная слюда...
66. ...сокрыла мутная слюда».
67. Написали?
68. А теперь опишите коротко сцену похорон Аси Соломоновны. Несколько подробнее — внутреннее состояние Володи, т. е. сложную смесь жгучего раскаяния и чувства колоссального облегчения, скрыть которое едва удается.
69. В своей статье «Прописи для отстающих» автор, в частности, пишет: «Эта стратегия сводима подчас к функции морковки на палочке, укрепленной перед мордой осла. В смысле абсолютной недосягаемости и стабильного положения на полшага впереди любого процесса». Конец цитаты.
70. А вот разговор двух молодых солдат в тамбуре вагона мы пропустим.
71. Пишите: «Я уже не помню...
72. ...действительно ли я оказался тогда...
73. ...на холодном безлюдном пляже...
74. ...и действительно ли море...
75. ...буквально к моим ногам...
76. ...выбросило неестественно...
77. ...выбросило неестественно раздувшееся тело...
78. ...раздувшееся тело утопленника-матроса...
79. ...утопленника-матроса».
80. Написали?
81. А теперь представим себе, что любой разговор, даже тот, что зашел в тупик, все равно продолжает жить своею собственною жизнью.
82. Далее даются описания плачевного положения дел милейшего Карла Яновича, его изношенной одежды, его скитаний по чужим углам. Описываются также и трагикомические приключения с его многострадальной рукописью, т. е. тем единственным, что все еще привязывает его к этой жизни.
83. Появившийся без предупреждения пожилой родственник мучительно долго вытирает ноги, прежде чем войти. В это время сгорают котлеты.
84. Пишите: «Я помню: в домоуправленье...
85. ...Я помню: в домоуправленье висели счеты над столом...
86. ...и вытянутые на коленях...
87. ...и вытянутые на коленях штаны...
88. ...и пыль столбом...
89. ...и день без всякого предела...
90. ...и ночь без обещанья дня...
91. ...Теперь я понял, в чем тут дело...
92. ...Теперь я понял, в чем тут дело. Ты только выслушай меня».
93. Написали?
94. Тогда пишите дальше:
95. «Не помню, сколько времени просидел я в полной неподвижности...
96. ...Не помню, задремал я или просто глубоко задумался...
97. ...Не помню, сколько прошло времени...
98. ...но очнувшись от странного оцепенения...
99. ...но когда я поднялся...
100. ...но когда я поднял голову и посмотрел в окно...
101. ...было уже темно...
102. ...была уже глубокая ночь...
103. ...уже смеркалось».
|
|
