|
ГОЛОСА
№1, 1996
Марк Давыдов
Из «ДИПТИХА»
«Что ты наделал, безумный скульптор?»
«Я взял весь свой гипс, весь свой сумасшедший
гипс и отпустил его на волю, и
он полетел,
заполняя все пустоты, оставленные
когда-либо
человеческим телом, и
смешались:
дети, женщины, уроды, питекантропы,
женщина, поправляющая чулок, пикники,
камеры-одиночки и отрубленные головы —
земля обросла теплой коркой
гипсовых слепков человеческого
единосущия.
Разобщенность?..»
ЛЕТО
Для того, чтобы понять, что такое лето,
Надо запахи связать тяжестью букета,
Надо в марево нырнуть, в азиатский воздух
(Минареты, запах дынь, золото на звездах...),
Чтоб персидская эмаль выцветшего неба
Смыла ржавую печаль с трудового хлеба,
Чтоб духанный мощный дух плыл сквозь сумрак сизый,
Чтоб стихи читали вслух — что-то из Гафиза...
ПРОСТРАНСТВО
Квадратный день голодных кошек.
Стоит огромная зима. Из окнищ, окон и окошек
Бегом составлены дома. Морозно. Палевое солнце.
Висят на цыпочках мосты. И в самом маленьком оконце,
В углу, — лиловые цветы.
КАРТИНА ИЗ ЗАПАСНИКА
Солдат. Походка. Пот и пыль.
Какой-то дикий Верещагин.
Какой-то азиатский бред,
Не обихоженный вещами. Какой-то белый-белый сон.
Меня ведут пытать. Куда-то.
Песок и пыль. И пить хочу.
И серое лицо солдата. Наверное, давно. Тогда.
Поскольку штык его — трехгранный.
Песок и шорох. Сколько лет?
Сухие звуки барабана...
Из цикла «СТИХИ О HOMO SAPIENS»
Homo sapiens —
человек разумный? Зима. Декабрь. Над чахлым снегом,
Над холодеющей рекой
Я сам себе кажусь набегом,
На Рим нахлынувшей ордой,
Гортанным варварским напевом,
Смутившим классики покой. «Природа — это Рим», в котором
И мне покоя не дает,
Что по измученным просторам,
Всепожирающий, ползет
Народ, нависший приговором
Над классикой лесов и вод...
ОБУСТРОЙСТВО
(Из цикла «Потемкинские деревни») «квартируемся здесь!» «у-у, какая унылая местность
ни зазубрины речки ни куста ни единой зацепки
живой»
«это так это так все испытано глазом на честность
чтоб не думалось после что может быть опыт иной» «но, позвольте, мин херц, да такое ль нам надобно
место,
где сплошной горизонт, где до грома рукою подать,
где пригретой душе колыбельной свирельности
вместо
безопорная тьма, да нещадная звездная рать» «ничего... ничего... здесь бывают дожди и закаты
бергамотовый ветер мягчащий любой оборот
здесь и птицы живут — как бы ссыльные стипендиаты,
наш ожидая приход мы цветком очага укрепим завитушечный короб
жилища
мы наважим мосты декорируем кошками мглу
мы отвадим сквозняк мы веселую воду отыщем
мы светильник повесим в углу но ты прав — слишком много кругом неучтенного
неба
слишком низко висит волкобрюхое — уже зацепило
сарай
где ланд-карт... ничего... коли вышла такая потреба
горизонт будет здесь!.. что расселись... давай!..
подымай!»
|
