 |
ПАНТЕОН
№1, 1996
Леонид Тимофеев
«ПУСТЬ ЖИЗНЬ ЛЕТИТ...»
Леонид Иванович Тимофеев (1904—1984) — ученый-филолог, стиховед — был любим многими своими студентами, аспирантами, коллегами. Немало его учеников, ставших потом известными поэтами, с благодарностью вспоминали о нем как о первом наставнике. Его поэтические семинары посещали Константин Симонов, Евгений Винокуров, Борис Ручьев, Микола Нагнибеда, Лев Озеров. Но никто из них не знал, что Тимофеев и сам был поэтом. Он никогда не публиковал своих стихов (если не считать некоторых ранних, написанных в середине 20-х — начале 30-х годов), лишь изредка поверяя их самым близким людям. Отчего же? Когда читаешь его стихи тетрадь за тетрадью, в которые из месяца в месяц, из года в год записывал он выстраданные строки, ответ очевиден. Большая часть этого поэтического наследия проникнута трагическим мироощущением: трагизмом и личной судьбы, и судьбы своего поколения, и России, и вообще жизни на Земле. Понятно, что стихи, в которых преобладали мотивы такой тональности, не могли быть опубликованы в советское время.
Три великие темы, по словам Федерико Гарсиа Лорки, и неизбежны и достаточны для истинного поэта — любовь, смерть и поэзия. Они и стали ведущими в стихах Л.И.Тимофеева, отмеченных печатью времени — безысходностью советской эпохи. Но в стихах, навеянных историей России, ее литературой, возникает и чувство обретения почвы под ногами, некая незыблемая нравственная опора, особенно ощутимая в цикле стихотворений военной поры. Вместе с тем поэтическому творчеству Леонида Тимофеева отнюдь не чужды были жизнелюбие, игра мысли, тонкая ирония. Немалое место занимает в нем любовная лирика. Возможно, в этом сочетании трагизма, ощущения безысходности бытия с непреодолимой тягой к присущим человеку телесным и духовным радостям отразилась и личная беда поэта — он родился инвалидом с парализованными ногами. И все же, думается, за единичной судьбой и даже за нелегкой судьбой его поколения в поэзии Тимофеева встает более широкая, вечная тема: осознание печали общечеловеческого удела, неотделимое от жажды хотя бы короткого земного счастья. Ольга Тимофеева
ЛЕОНИД ТИМОФЕЕВ
• • • Дотла одинокий стою на дороге разбитой,
размытой.
Вот здесь умирала она, наша юность,
здесь молодость наша убита.
Встает, колыхаясь, как тяжкое знамя,
Прошедшего темная сила.
Вот эти деревья склонялись над нами,
Вот эта река на руках нас носила.
Как тяжко! Как долог и страшен
Закат под свинцовым небом.
И вьюга заносит головы наши
Сухим нетающим снегом. • • •
Наша гордость? Ее не осталось.
Наша вера — развеяна в прах,
И сквозит роковая усталость
В отучившихся плакать глазах.
Голоса наши хриплы и ломки,
Взоры тускло опущены вниз
На затоптанные обломки
Алтарей, где мы прежде клялись... • • • В бильярдной звонко щелкали шары,
Орудовал механик в кинозале,
Под белою косынкою сестры
Глаза огнем зверушечьим играли. Был санаторий плотно окружен
Сверкающим кольцом электросвета,
За ним — сбегали сосны под уклон,
И — начиналась темная планета. Пространств непостигаемая стынь,
Чужих миров непостижимый пояс...
О, пыль планетная, куда стремишься ты —
Мельчайший миг — всей твоей жизни повесть. Но как невыразимо дорог он!
Пусть жизнь летит и тает, как снежинка,
Пока сияет розовый плафон
Над белой накрахмаленной косынкой. В бильярдной звонко щелкали шары,
Механик суетился в кинозале...
Летели недоступные миры
И в неизвестность звезды исчезали. • • • Как будто что-то зная,
Душа чего-то ждет,
Еще не понимая,
Что в мир ее зовет. Но слово, словно птица,
Сокрытая яйцом, —
Не может не родиться
И не взмахнуть крылом. Публикация О.Тимофеевой
|
|
