 |
ГОЛОСА
№4, 1998
Марина Князева
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
Время остановилось —
колба поперхнулась —
там, в прозрачной глотке,
в миг глотка
встала песчинка —
камешек не прошел сквозь глотание —
застряла щетинка,
мелочь какая-то —
колба глотала-глотала —
делала судорожные движения —
в прозрачную щель
летели шляпы,
пальто, автомобили, полотенца,
полководцы, рядовые,
милиционеры,
девочки и мальчики —
паромы и самолеты —
целые народы, переворачиваясь,
влетали в эту воронку —
но ничто не толкало
камешек —
не сдвигало время —
тихий поток песчинок
молчал...
Подошел хирург,
влажной рукой
схватил стеклянное тело —
встряхнул —
и перевернул —
все встало с ног на голову —
народы понеслись
в обратную сторону —
летели шляпы, котелки и лимузины,
глаза и ступни,
волосы и ресницы,
губы и зрачки,
стены и стрекозы —
и вдруг — наконец —
ветром смыло что-то —
и потекло потоком
желтое,
мягкое как пух,
неощутимое
спокойное время —
оно лилось —
откуда-то —
сверху вниз
или снизу вверх —
какая теперь разница?
«НАШИ»
Наш общий дядя — Чайковский.
Всеобщий дедушка — Лев Николаевич.
Брат — Пушкин.
Наш общий племянник — Лермонтов.
У нас куча общих родственников.
Поэтому мы можем свободно
убивать
друг друга.
|
|
