|
ГОЛОСА
№4, 2018
Алексей Алехин
АПГРЕЙД
о если бы перевернуть мир
хорошенько поддев его лопатой
античными колоннами вверх там внизу
окаменелости теленовостей
скелеты широкофюзеляжных самолетов
ископаемый танк
терракотовая армия системных администраторов
из захоронения Билла Гейтса
фастфуд феминистки фейсбук а тут
неграмотные греческие боги
подперев руками мраморные головы
слушают рапсода ВЕРБЛЮД в конце 70-х в Хиве
на площади перед мечетью с привязанным для фотосъемок верблюдом
придурок из местных с пионерским горном в руке
приставал к туристам подкрадывался и дудел
заставляя вздрогнуть и растерянно обернуться так добрался он до верблюда
и тоже дунул визгливой медью прямо в вывороченное ухо тот вскинул голову высокомерно
прикрыл глаза повидавшие тысячу песков и сто караван-сараев
и вдруг разинул пасть и зарычал оскаля зубы в лицо трубачу:
ур-рр-ррр-р-ра! таким страшным голосом
что тот присел
выронил горн и бросился с площади вон о генерал в солдатских тощих галифе
отставленный от пустыни и войска клочья шерсти на твоих боках похожи на карту
распавшейся империи неподвижен как памятник в бронзе
безразличный к гомону пестрых людишек внизу
что ты шепчешь беззвучно? читаешь молитвы расщепленной губой?
или припоминаешь отданные приказы? чашка с недопитым кофе
каморка на рю Буало
ордена в холщовом мешочке
тетрадь с недописанным мемуаром чернила расплылись
имена сослуживцев и с боем оставленных городов
обратились в сизые облачка предатели трусы
отступники царской присяги ради собственной шкуры
ради хлопка в тюках ты тащил непомерный их груз по барханам караванами лет
редкий праздничек у водопоя
грубые крики погонщиков в буденновских шлемах
ажаны в малиновых фесках у турникетов метро в горбах ни единого су бешеный бег по пескам
минареты Кремля
хлопок русского снега веки не подымай
переступи затекшей двупалой ногой
подставь мне ухо и я
раздувая щеки сыграю тебе на трубе ПАМЯТИ РУССКИХ РЕВОЛЮЦИЙ карманные часы
продолжают тикать на брусчатке
отскочив на цепочке
от теперь уже тела владельца
когда тот упал флаги флаги флаги ЧЕЛОВЕК С «ТИТАНИКА» рукописи не горят
но книги выносят библиотеками на помойку Радищев приехал из Петербурга в Москву на «Сапсане»
и ничего не написал тротуары сделались широкими как пляжи
хочется раздеться и нырнуть в бензиновый поток девушки в кафе не отрываясь смотрятся в зеркальца смартфонов
им даже некогда подкрасить губы корявые ноги старухи еще помнят легкие лодочки
но обуты в кроссовки китайцы высыпают из сверкающего автобуса целым уездом
и отправляются за ювелиркой
не спрашивай где собачка с Собачьей Площадки запрокинь лицо
и окуни его в синюю мякоть неба ты утонул в ней и ходишь по дну снова жара
и витринам подняли их полотняные веки тетка в милицейской фуражке продает механические руки для селфи
и шарики «уди-уди» кариатиды подпирают стеклянное здание банка в сорок этажей
и улыбаются тебе смущенно из плееров в ушах
тенькает положенный на ноты стук швейной машинки обгоняя тебя мчат ангелы на роликовых копытцах все по-прежнему смотрят футбол Гомер на Арбате застрял у букинистов
листает переводы Гнедича и хмыкает
удовлетворенно КЛАССИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА все смешалось в доме Облонских опрокинутое кресло
нырнуло спинкой в навощенный пол
задрав копыта к небу и дальше
вся остальная «Анна Каренина» ЗАПРОКИНЬ ЛИЦО ВВЕРХ наши близкие
и наши кошки
постепенно переселяются на небо оттого оно такое большое ЖЕНСКИЕ БАНИ где они сходятся и расходятся как облака
столько живого мрамора Микеланджело никогда не видел теснота как в автобусе утром только все голые
и едут с визгом и смехом в белизну девичества и материнства будто все статуи парков и анфилад собрали сюда мочалка и кипяток наводят библейскую чистоту
на плечах животах и лонах пахучее мыло обводит формы
спрятанные в обычные дни в одежде и житейских заботах пар обнимает как если б судьба была женщиной маленькие дети среди грудей и бедер
плещутся в сейчас сотворенном мире из мыльной пены протягивается рука и поливает из ковшика
смывая грехи обиды ссадины войны и революции ПРЯТКИ младенцы попрятались в женщинах
яблоки в гладких стволах спящих яблонь
семейные праздники в скатертях и запахе стирки
поцелуи в губах искривленных слезами
стихи в рассыпанных по афишам буквах
ласточки в небе иди искать ОКОНЧАНИЕ СРОКА ...и скажет Ангел:
без вещей — на выход!
|
