 |
ГОЛОСА
№1, 1995
Марк Вейцман
***
А.Малинскому
Доска и два соска.
Наставница. Училка.
Стращает и грубит.
В глазах ее тоска.
В сиденье стула вилка.
В чернильнице карбид. Когда звонок вернет
Коней ретивых к стойлам,
Вздохнувши глубоко,
Она рукой взмахнет
И всех наделит пойлом
Из Ленина и К°. Унылая пора,
Наклонности дурные,
Но следует учесть,
Что перьев номера
Уже совсем иные,
Чем восемьдесят шесть. И если допустить,
Что гёзам к отступленью
Отрезаны пути, —
Уже не отвратить
Того, что, к сожаленью,
Должно произойти.
***
Не спи, не спи, художник...
Борис Пастернак
Пьет, предваряя рисунок с натуры,
Бражник под кустиком в парке культуры,
И приближает культурный подъем
Книг продавщица в киоске своем.
Дворник по плитке метлою елозит.
Трест жигулевское пиво завозит.
Лает собачка, и птичка поет.
Спит ли художник? —
Проснется вот-вот!
***
Лесов осенних мощи
Средь выбитых дорог.
Финал намного проще,
Чем ты представить мог.
Лиловым оторочен
Меж тучами прогал.
И жизнь еще короче,
Чем ты предполагал.
АДМИРАЛ Для Глушаковых и Акимовых —
Ни Ушаковым и Нахимовым,
Надеждой корпуса кадетского —
Я был племянником Гвоздецкого. Пренебрегая нерачительно
Моими грезами и музами,
Они прельщались исключительно
Моими родственными узами. Я по ночам на верхней палубе
Озорничал с графиней Лаубе,
Внушал доверие охранникам
И уважение карманникам, Именовался небожителем,
Беспечно трубочкой попыхивал...
И вот стою пред Вседержителем,
А он о дяде и не слыхивал И, от Верховного в отличие,
Меня собравшись поотчитывать,
Его бесспорное наличие
Не собирается учитывать. СЕРЕБРЯНЫЙ ПРИЗЕР Серебряный призер.
Как в смысле интеллекта,
Не знаю, но — гора
Из мускулов и жил.
Серебряный призер.
Видать, нашелся некто,
Что все-таки его
В финале приложил.
Какой-то, вроде, грек,
А может, итальянец...
Теперь он мирно спит
Под каменной плитой.
Таился в нем, видать,
Какой-нибудь изъянец.
Серебряный призер.
Нет-нет, не золотой... ИЗ ДНЕВНИКА Вытираю с доски приблудившийся знак
И смущенно, видать, улыбаюсь.
«Не волнуйтесь, — басит второгодник Возняк, —
Я и то иногда ошибаюсь!» ***
Мы с этою играли в бадминтон
И драили в спортлагере кастрюли,
А с этой — легитимный вальс-бостон
Разучивали в школьном вестибюле. Они теперь старушки. Лишь одна,
Чье имечко доселе душу греет, —
Она хоть и «другому отдана»,
Должно быть, никогда не постареет. Вот так и будет, сидя в уголку,
Смущать народ своим нелепым бантом,
Пока не надоест мне, дураку,
Служить ее бессмертия гарантом.
***
...И на зов этот старческий, хриплый,
Укрупняясь на фоне зари,
Вновь является верная рыбка:
«Ну чего тебе, дед, — говори!
Авокадо из райского сада?
Бельведер из дворца Сан-Суси?» —
«Ничего, — отвечает, — не надо.
Ты старуху мою воскреси».
ХАМЕЛЕОН Я читал Вас и чтил Вас, Чехов.
Это было во время оно.
Только нынче, в Холон заехав,
Повстречал я хамелеона —
В смысле самом прямом.
Всем телом
Прижимаясь к фронтону виллы,
Как осенний листок, желтел он,
Так как месяц светил вполсилы.
То и дело с холмов Шомрона
Ветерок задувал, настырен...
Это было во время оно...
Что-то холодно мне, Елдырин...
***
Когда я смирял нетерпения дрожь,
Чтоб ринуться в бой,
Я был на себя, вероятно, похож,
Но не был собой.
И только достигнув холодных морей,
Как рыба минтай,
Немного приблизился к сути своей.
Не веришь – читай!
***
Иехезкель увидел Хамуталь,
Ее глаза сияли, как хрусталь,
Но в голосе был слышен звон металла.
И был ошеломлен Иехезкель —
Да так, что не сумел забиться в щель.
И Хамуталь его захомутала.
Обзаведясь двенадцатью детьми,
И ныне он готов полечь костьми
За бронзовые кудри Хамутали,
Пудовые чугунные ступни,
И челюсти из танковой брони,
И бедра из легированной стали. Статистика супружеских измен
Склоняет этот чудный феномен
Причислить к достиженьям Афродиты.
Ведь центнера, пожалуй, полтора
Полвека принимавший на ура
Едва ли представим.
А вот поди ты! УЛИЦА Праздник нелюбви,
Сумерки морали.
Здания снесли.
Стены разобрали. С будущим грешат?
К прошлому ревнуют?
Сдвинут?
Порешат?
Переименуют?
***
— А ваших телефонов номера
Давно уже вычеркивать пора.
— Вычеркивай, беда невелика.
— Да вот не поднимается рука.
Все чаще в этих играх ролевых
Я вас воспринимаю как живых,
Хотя и пребывающих в тени,
Но нас не забывающих...
— Звони!
|
|
