 |
ГОЛОСА
№2, 1996
Виктор Липатов
• • •
Какая свинцовая нынче стоит тишина,
Закат полыхает, как домна, слепя ненасытно.
И в замкнутом небе судьбы обреченность слышна,
И хочется криком кричать и бежать — только стыдно.
Какие тяжелые тучи, как кровля, что рухнет вот-вот.
Какое отсутствие ветра, что в закуте воет.
Как будто один ты стоишь и подпер небосвод,
И спряталось, скорчилось, съежилось — все живое.
Кто пляшет шутом, кто ужом под каменья подлез,
Кто ищет себе оправданий в родне поколений.
И я не титан, не атлант, не герой, не подлец,
Я в небо уперся и в землю ушел по колени.
Как скифская баба в упрямом забвенье тупом
Гляжу, как столетья-кузнечики скачут сквозь травы.
И мысли лениво текут за нетесаным лбом,
Как змеи, несущие тяжесть отравы.
ЧУЖИЕ БОГИ
Аллах Акбар. Я совершаю хадж.
Песок гребут натруженные ноги.
Бреду — веков неумолимый страж,
По странам, где чужие жили боги.
О, таянье далекого луча
Каабы черной. Горды неба трубы.
Чужие боги, злобою горча,
В меня вонзают немощные зубы.
В глазищах тупо плещется тоска
Судьбы — неувядающей старухи.
Чужие боги тянут из песка
Костлявые, обглоданные руки.
А я крадусь, как вечный супостат,
Тревожащий безмолвные просторы.
Чужие боги силятся восстать
И утвердить прогнившие престолы.
Темны их лица, плотоядна стать.
Меня, как агнца, съесть желает каждый.
Моею кровью жаждет напитать
Свою непресыхающую жажду.
Им снятся благовонья и парча.
Людские толпы стелются коврами.
Всяк сущий, перед идолом торча,
О Библии забыл и о Коране...
Но люд не верен прошлым алтарям.
Как женщина он выбирает моды.
Сегодня поклоняется царям,
А завтра строит памятник свободы.
Неся в себе желанья прошлых лет,
Вновь дремлют боги. А куда им деться.
Песков сыпучих брахатистый плед
Их греет. Старость любит греться.
Аллах Акбар. Таща времен багаж,
Храня себя заклятьями простыми,
Гнетясь угрюмо, совершаю хадж.
Один как перст в ауканьях пустыни.
Грядущее, меня не осуди.
Ушедшее, не призывай к отмщенью.
Мой Магомет — великий господин,
Ведет меня к святому очищенью.
УТОПИЯ
Исчезла в мире рознь. И брат не рубит брата.
Не носит треугольников почтарь.
Сражений пыл угас. Сверкания парада
Не тешат обывателя, как встарь.
Отечества орлы изрядно облиняли
И прячутся в пивных, где смачно пиво пьют.
Недавно в нарсуде кого-то обвиняли,
Тот спьяну вспоминал, что Гитлеру капут.
Рим вышел на покой. Развязно менестрели
Тревожат сытый дух на людных площадях.
Атлеты, чтобы люди не старели,
Сражаются, друг друга не щадя.
Оружию — анафема! Зарыто,
Утоплено, развеяно во прах.
Ракеты, как разбитые корыта,
Валяются в заснеженных горах.
Никто не сеет рознь. Но ясно из грамматик,
Что изо всех пород премудры пескари.
И обыватель, точный, как лунатик,
В подвалы прячет соль и сухари.
• • • Прощай. Не забывай меня. Не помни.
Я твой солдат — без жезла и без ранца.
Я твой жилец — без хлеба и без комнат.
Живу с непониманьем новобранца.
Прощай. Не забывай меня. Не помни.
Я — сон твой, не проснувшийся с тобой.
Я — путник, что вернулся из японий
И у ворот терзает слух трубой.
Зачем былое бесконечно длить?
Душа в простудах, обветшало платье.
Не открывай. Что с призраком делить?
На нем печать забвенья, как проклятье.
|
|
