 |
ГОЛОСА
№1, 2016
Марк Харитонов
* * *
— Расскажи нам, бабушка Ева, как вы жили в раю?
— О чем тут рассказывать? День похожий на день,
Слипаются, не различишь. Нет «раньше», «потом»,
«Сейчас» значит «всегда». Нечего вспомнить.
— Как это нечего? Есть все чего ни захочешь.
Исполняй любые желания. — Какие возможны желания,
Если все и так уже есть? Кроме единственного,
О чем поневоле думаешь, потому что запрещено.
Гуляешь, бродишь без цели, заносит туда же.
Тень поспевает раньше, взбирается по ветвям,
Поглаживает налитые плоды. Натекает сладко слюна.
Колотится сердце. И скользкий шепот в ушах:
«Попробуй, чего ты боишься?» — «Нельзя, сказали: умру».
— «Умрешь? А ты знаешь, что это такое?»
— «Значит, не буду жить. Не будет того, что сейчас».
— «Думаешь, это жизнь? Ты, может, еще не жила.
Надкусишь, тогда узнаешь»... Круглая тяжесть в руке,
Запахи набухают, густеют, тронулись в рост побеги,
Среди зелени проявились детские лица зверей,
Сзади голос Адама: «А мне?» Обернулась...
Как объяснить, что´ вдруг случилось, вокруг ли, с ним ли, со мной?
Еще не возникли слова, чтобы это назвать.
Я не знала, что он такой, что со мной может быть такое.
Стало немного страшно. Оживал, наполнялся воздух.
Небеса раскололись. Грозный гром или голос
Погнал нас в спину, как ветром, хлестал холодным дождем.
Не давал устоять на месте, пока не свалились без сил
В попутном укрытии под камнями.
Дрожа, согревали друг друга телами, чем же еще?
— Вы, наверно, пробовали вернуться? — Куда?
Разве можно вернуться в тепло до рожденья, в утробу,
В тесноту изобилия без желаний, без детского смеха?
Нам еще предстояло узнать, что жизнь — именно это:
Ноги, сбитые в кровь, боль, голод, усталость,
Счастье согреться, насытиться, отдохнуть,
Неуверенность, чудо близости, потрясение,
Когда из тела рождается тельце в твоей крови,
Ощутить сладость чмоканья у груди,
Окунать лицо в новый воздух, сознавая, что каждый день
Может оказаться последним. Лишь неизбежность конца
Делает жизнь жизнью.
* * *
Безымянной неузнанной тенью томишься
Под обложкой чужого альбома среди незнакомых,
Не подозревая об этом. Кто-то на улице щелкнул
Постороннего, не тебя, ты угодил попутно.
Сколько таких альбомов! Присутствуешь в чьей-то жизни,
В ней ничего не знача, — случайно в чужом застолье
Или с купальщиками на берегу: из моря некстати
Высунулась твоя голова. И ведь никто не спросит:
Кто это? И не окликнешь, не привлечешь вниманья:
Смотрите, это же я, у меня есть имя, я тоже с вами живу!
|
|
