 |
ГОЛОСА
№1, 2018
Александр Климов-Южин
* * *
Вот человек мне навстречу идет,
Попеременно машет руками,
Левой назад, правой вперед,
Впрочем, нелепее двигать ушами.
Руки как ветки на свежем ветру,
Как рукава во дворе: без страховки
Воздухом полнятся поутру
И подсыхают на тонкой бечевке. Руки как хоботы, руки хвосты,
Руки как руки (добро с кулаками),
Руки умытые, руки чисты,
Руки умелые — руки с руками. Руки с отмашкой, руки от плеч
Сгорбленных или, напротив, вальяжных.
Руки-двойняшки, коих не счесть,
Руки в пальто, в свитерках трикотажных... Руки? Ужель на исходе завод.
Руки в замке, неподвижная свечка.
Вон мне навстречу идет пешеход,
Машет руками… Ликует сердечко.
НОЧНАЯ БАБОЧКА БРАМЕЯ
Тебя я вырезал из тлена.
Все это было как во сне,
Ночная бабочка Родена,
Ты льнула, бедная, ко мне. Твои готические крылья
Резные, как кленовый лист,
И старомодная мантилья,
И крыльев розовый батист — Все выдавало шансонетку
Вульгарную расхожих лет,
И сквозь муаровую сетку
Просачивался ровный свет. Ты села на мое предплечье,
Припудрила пыльцой свой нос.
И было что-то человечье
В твоем движенье, как вопрос. Да, что-то было между нами,
Но насекомое скорей,
И над росинками-глазами
Всходили щеточки бровей. И понял я: ты — мойра, дева,
Одна в трех лицах. Точно так,
В анфас, летящими налево,
Изображал вас Кароль Бак. Там были шорохи, созвучья
Средь листьев, отсветов, теней.
С тобой мы были неразлучны
И неразъятны, хоть убей. Чешуекрыльчатого тела
Я ощущал в себе распад,
И только утро забелело,
Вдвоем с тобой мы вышли в сад. Расправила в полете крылья,
И голубые два глазка
Мигнули мне не без умилья,
Как показалось, два разка. Прощай, Надина, Ольга, Лея,
Лети и сердце мне разбей.
О, Боже, то была брамея
Печальной юности моей.
* * *
Только от этой реки пахнет Тезою,
Только в Тезе так специфически пахнет вода,
Даже смородинный лист в кипятке бесполезною
Попыткою вкус перебить не победил никогда.
Полднем радостным пахнет, детством, уклейкой, кувшинкою,
К ней раскрывшейся, томной по-собачьи плыву;
То на дно — топором, то легчайшей былинкою
На поверхности Бог весть как держусь на плаву.
Я и сейчас на плаву весть Бог как, но все-таки,
Хоть живу не затейливо, но все же пока без нужды.
И не плыть же назад, переплыв полреки, опаньки:
На всю жизнь нахлебавшись водички, водицы, воды.
Накренившимся берегом, наклоненною ивою,
Климовым-Южиным стареньким над рекою притихшей зависнь.
Вспомни папеньку, маменьку, затяни их песню любимую
Про зеленую ивушку, в отраженье позорче вглядись.
Это жизнь продолжается, пахнет речкою Тезою,
Клянусь — ни в единой реке так не пахнет вода.
Детством пахнет, кувшинками… Щетинистою антитезою,
Промелькнувшею рыбкою, пропадаю на дне без следа.
* * *
Все побито мучнистой росой,
Что ни год, не известь фитофторы,
Но со старческой верой тупой
Ждет — созреют вот-вот помидоры.
Что ни год, для кого и на кой
Ты рассаду растишь на терраске
И на солнышко ранней весной,
Как младенцев, вывозишь в коляске? Все заранее ясно, и здесь
Перейти бы пора к эпилогу:
Ни зола, ни бордосская смесь,
Ни чесночный отвар не помогут. Зря ты палочкой брызжешь сенной
В укрепленные гнезда мицелий,
Исподволь затевается бой,
И бегут батальоны бактерий. Ну, каких тебе надо, скажи?
Граф Орлов? Покрасней? Краснодарских?
Сотню? Больше? Своих? — не смеши.
Сто за штуку? С кулак — абаканских. Но с больными ногами, как слон,
Поливаешь ты корни из кружки,
И частишь за поклоном поклон,
Как пристало бы в церкви старушке. Нет тебе до других больше дел.
Я-то знаю, зачем и откуда
Эта блажь, чтоб томат заалел,
Эта вера не в Бога, но в чудо.
|
|
