 |
ГОЛОСА
№2, 2018
Дмитрий Тонконогов
КИНОТЕАТР САХАЛИН
Геолог Граковский в ожидании вертолета.
Вокруг знакомые пихты, знакомые ели.
Где ты, Ми-2? Но мало кому охота
жечь керосин в конце отчетной недели. Конец XX века, мобильник еще не ловит волну.
Анна Каренина прыгает с парашютом,
страшно пугается, видит чужую страну.
Но думает — круто! Граковский думает о кефире, цитрусах и пирогах,
о танце с красавицей, склонной к подлой измене.
О том, как японцы живут на других берегах.
О болях в колене. Прогуливается перед сном. У холмов, говорит, есть глаза.
Мимо медвежьего следа и камня, похожего на собаку.
Вот аллея героев, рядом восточный базар.
В небе созвездье Клешня, понятное крабу и раку. И видно с холма, как, пугаясь своей черноты,
отступает на пару шагов холодное, липкое море.
Граковский вальсирует, держит дрова, как мечты.
И обрывает историю.
ЛАВАЛЬЕР
Как точнее сказать, прихрамывает или подволакивает ногу?
Шуба из вороньих перьев. Ветер и снег.
Ее привез красный трамвай. Она переходит дорогу
медленнее всех. Твои слезы соленые или горькие?
Почему стоны такие громкие?
И почему, поворачиваясь спиной,
каждый раз оказываешься подо мной? Почему? Потому, потому...
И неслышно исчезла. На стуле забыла
железную куклу, одетую в черную бахрому.
Как последнюю силу. Меня спрашивают,
каждая на свой манер,
что за кукла висит такая страшная?
— Лавальер. Стихотворение мое хромое,
чтобы не слиться с другими,
возьми ее имя.
|
|
