 |
ГОЛОСА
№3, 2014
Марк Харитонов
ПАСЬЯНС
В домах зажигаются окна, вечер раскладывает пасьянс.
Дама в цветастом халате хлопочет на кухне, ждет гостя.
Дать вино или что-то покрепче? Он сам не сообразит,
Приходит с цветами — романтик не по летам. О белье
Надо все-таки не забыть и блузку надеть голубую,
Кнопки там легче расстегивать — в случае если что. Пасьянс до конца не разложен, парень у детской площадки
Ищет взглядом окно. Последний закатный отсвет
На высоком стекле непрозрачен, отсюда, снизу, не видно,
Что она стоит у окна, смотрит на дом напротив,
На освещенную занавеску с тенью — профилем кактуса,
Небритого, как щека, к которой мечтает прижаться. Вечер тасует карты, зажигаются, гаснут окна,
Разноцветные абажуры, люстры — соцветия лилий.
Валет все никак не приходит. Бубновый или червовый?
Король ложится на даму, который раз не на ту.
Несовпадение масти. Марьяж выпадает редко.
Одиночество пахнет уксусом. Придется раскинуть опять. Ряды разномастных окон. На темных стеклах трепещет
Мерцание телеэкранов, поцелуи, драки, погони.
Вариантов не так уж много. Туз в окруженье шестерок.
Десятка где-то застряла, ползет, страдая одышкой,
От затора к затору, дыша вместо воздуха газом,
Но движется вместе со временем. Труднее всего ожидать. Пасьянс переменчивых окон, непроницаемых жизней.
Живущие рядом, бок о бок, закрыты от взглядов друг друга.
Сойдутся случайно в лифте, раскланяются у подъезда
Или выгуливая собаку. «До чего наши таксы похожи!
Мы, случайно, не родственники? В самом деле? Да что вы!
Бывают же совпадения!» Они-то все и решают. Гость у дверей откашливается, поправляет на горле галстук.
Букет, растерзанный в давке, пахнет оранжереей
(И как будто похоронами — воспоминанье некстати).
Шаги, поворот замка. Пасьянс значит просто терпение.
Терпение и надежда. Расклад, глядишь, вдруг сойдется.
Ведь есть же везенье, удача и, говорят, судьба. ФИНАЛ СКРИПИЧНОГО КОНЦЕРТА Хищные пальцы на грифе
Ласкают, впиваются в жилы.
Они отзываются стоном.
Звук бьется, как рыба в сетях,
Потом затихает в конвульсиях,
Все жалобней, все слабее.
Иссякла последняя струйка,
Сочится бессильно, по капле... Но это еще не конец,
Мелодия хочет вернуться.
Опять набирает дыхание
Отчаянный, страстный голос —
Прорвется, договорит. ЛИЦА Утренние лица людей, едущих на работу,
Вялые, полусонные,
Отличаются от их же вечерних,
Еще не совсем очнулись,
Хранят в себе мятость подушек.
Полузакрытые веки
Пытаются удержать
Тающие видения.
Вечерние уже подзаряжены впечатлениями дня,
Обозначены четче, оформлены
Тенями рабочей усталости.
На губах у кого-то усмешка —
Есть, наверное, что вспомнить. * * *
Заглянуть бы оттуда, узнать, что там теперь, без тебя,
Что стало с детьми, их детьми, с народом, страной,
Поминает ли кто-то тебя, может, даже читает,
Продлевая твое, так сказать, существованье заочно,
Жив ли еще язык, на котором ты был понятен...
Белый след в синеве, вначале отчетливый прочерк
Растворяется, тает... его уже нет, не осталось.
|
|
