 |
ГОЛОСА
№1, 2015
Вера Павлова
ДО ДРУГОГО БЕРЕГА
Памяти Стива
*
Откидывала одеяло:
«Прошу любить и жаловаться!» —
и, как умела, утешала.
Всю ночь стучала падалица
по черепичной крыше дачи.
Но скрыло занавешенное,
как утешительница плачет,
баюкая утешенного.
*
Люди, звери, ангелы, SOS!
Болен милый, страна больна.
Кончики моих волос
помнят лучшие времена.
Болен милый, время больно.
Лихо меряется с лихвой.
Скоро, скоро мне суждено
Стать и беженкой, и вдовой.
*
полу джону ли
подпевающий
к обнаженному
припадающий
в одноразовый
подливающий
жизнерадостный
умирающий
*
мы листаем книгу
мы бодры и стойки
мы лежим в обнимку
на больничной койке
балуясь болтая
мы совсем родные
пятьдесят шестая
химиотерапия
*
Не боюсь, что умру,
но боюсь, что умрут
те, кому спинку тру,
не считая за труд.
Сохрани дорогих,
мыльной пены броня!
Как я буду без них?
Как они без меня?
*
Ты хочешь знать, как мы живем
в гостях у смерти?
Вдыхаем воздух, воду пьем,
едим спагетти,
играем в карты, в города,
кончаем вместе...
— А как хозяйка?
— Кто? Ах да!
Она в отъезде.
*
От этой мысли до слезы —
до мыслезы — мгновенье ока.
Лицо. Две мокрых полосы,
два неуверенных притока
реки забвенья. О, забудь!
Забыть? Немыслимо. И снова
мыслёзы падают на грудь
неисцелимого, родного.
*
Вот мои руки, обе, — держись.
Глупое слово конечности.
Старше смерти на целую жизнь
и половину вечности,
знаю поболее, чем она,
о свойствах тепла овечьего.
К тому же нас двое, а смерть одна.
В общем, бояться нечего.
*
Вместе плачем, вместе спим.
Жизнь моя, куда ж ты!
Умирающий вторым
умирает дважды.
Приговор объявлен. Что ж,
я не прекословлю.
Подожду, пока уснешь,
и поплачу вволю.
*
По пояс голый, спиной,
сидит на койке больной,
худой, как летучая мышь.
Останешься? Улетишь?
*
Хотела сказать больница,
а сказала гостиница.
Только бы не загоститься.
С места никак не сдвинется
стрелка. Слабость минутна.
Горничные в холёсеньких
халатиках. Тут уютно.
Правда, кровать на колесиках.
*
К пациентутерпеливцу
на больничную кровать
примоститься, притулиться,
под лопатку целовать.
Горячо мое дыханье,
я молитвы бормочу.
Врач сказал, ты без сознанья.
Миленький, не верь врачу.
*
И только одна забота
могла пересилить страх.
Без малого три года
носила тебя на руках,
почти крича от натуги,
не зная спокойных дней...
И вот опустели руки,
и стало еще тяжелей.
*
Харон сказал: «Провожающие,
просьба покинуть лодку».
Воспоминанья, жалящие
память. Военная сводка
грубых ошибок. Поменьше щеми,
сердце, хоть капельку поменьше!
Стали колющережущими
все личные вещи.
*
Свадебное фото:
ты, такой живой,
обсуждаешь чтото
со своей вдовой.
Заживет? Не скоро.
Если заживет.
Трогаю курсором
брови, ноздри, рот.
*
С ложечки кормила его,
дорогого, бледненького.
Проводила милого
до другого берега.
Голубые заводи
с розовыми лилиями.
Горести и радости
поровну делили мы.
Вглядываюсь пристальнее
в сумерки вечерние.
Ты стоишь на пристани.
Меня уносит течение.
|
|
