ГОЛОСА №1, 2006
Марк Вейцман
АВАНГАРДИСТ Ветерок волосами седыми играл (мать лежала в открытом гробу). Капельмейстер носатый натужно внедрял в предзакатное небо трубу.
И видения эти плюс запахи роз, валерьяны и влажной земли две недели его доводили до слез, но, естественно, в текст не вошли.
«Дождевая вода залила суходол, — он писал, — и, сама не своя, приникала сирень, задирая подол, к мускулистому телу ручья.
И жужжала пчела, словно бензопила, Айболит облачался в талит, и от в пыль истолченного в ступке стекла обострялся колит у Лилит».
...Постепенно жена отбивалась от рук, у нее появились дела. А когда все как-будто наладилось, вдруг незамужняя дочь родила.
Тут он слег. И лекарственным духом пропах затемненный его кабинет. — Эти беды нашли отраженье в стихах? — Ах, ну что вы! Конечно же, нет!
«Три девицы — из тех, что прядут под окном, — он писал, — не дождавшись царя, заманили в притон, опоивши вином, марсианских лугов косаря.
А под утро, когда Обращающий в прах для молитв отверзал небеса, прялки были на месте, в отличье от прях. А поодаль валялась коса».
1945-й Л.В. Пальтишко в проймах тесное. Дыра с торчащей ватой. Пространство затрапезное двора. Сортир дощатый.
Домишки скособоченные в ряд стоят сутуло. Здесь «прoґценты» и «чуґлка» говорят, садясь на «стуґло».
Но, с куколкой тряпичною бродя в пределах ада, смеешься ты и думаешь, дитя, что так и надо.
В эпоху ту прорваться мне невмочь, и что я значу, коль даже не могу тебе помочь решить задачу,
сводить на представленье в шапито у велотрека. Вот пожалеть надумал, да и то — спустя полвека.
* * * Лесники прореживают лес, лишние деревья убирают. Лишние деревья умирают, чтоб расти нелишним до небес.
Пилы воют, топоры стучат. И дрожа, как будто от мороза, смотрят друг на друга и молчат лишний клен и лишняя береза.
|