 |
ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
№1, 2016
Феликс Чечик
* * *
Забудется «где»,
но запомнится, как
ходил по воде
и тонул в облаках.
Но выплыл давно —
безразлично уже
небесное дно
сухопутной душе.
ЧЕРНОВИК
исчезли буквы до единой
из алфавита боже мой
заброшенный и нелюдимый
и невеликий и немой
и глухо как в подбитом танке
и беспросветно как в аду
ни смеха и ни перебранки
у посторонних на виду
и безнадежно год от года
на фоне музыки и книг
но возле мусоропровода
ты остановишься на миг
вглядевшись в бедного уродца
что был тобой в любви зачат
и может быть тебе зачтется
некачественный результат
* * *
поэзия не что иное
как мрачной бездны на краю
божественная паранойя
и разговорчики в строю
* * *
Лишь однажды видел Инну
Львовну — много или мало?
Говорила — словно глину
неподатливую мяла.
Голос тихий и печальный —
был прокурен и простужен.
И стихами и молчаньем
разговаривала с мужем.
Ей под восемьдесят было —
невысокая, худая.
Говорила — словно мыла
раму мама молодая.
Говорила, глядя в лица,
как заштопывала бреши,
переделкинская птица
на каспийском побережье.
И держала гордо спину,
и ручьем журчало имя...
Лишь однажды видел Инну
Львовну в Иерусалиме.
* * *
Отдельно от плоти,
уже не спеша,
на автопилоте
летела душа.
* * *
Полночь. Сердце. Неотложка.
Скорбные дела.
Млечной скатертью дорожка
по небу легла.
И по ней на все четыре,
как июльский дождь,
ты идешь, бренчишь на лире,
песенки поешь.
СУДОРЕМОНТНЫЙ ЗАВОД. 78 ГОД и в сердце тьма
и руки в солидоле
и сварочные зайчики в глазах
сойти с ума
или напиться что ли
увы и ах
а к ноябрю
сотру с лица ухмылку
и на мечту
поставив сгоряча
откупорю
крепленого бутылку
иль перечту
заветы ильича
* * *
не спеши задержись
хоть ненадолго но
досмотри эту жизнь
как немое кино
пусть бездарна игра
и банален конец
но о том что пора
знает только отец
и молчанье храня
улыбается он
темный зал простыня
хрупкий сон
* * *
Если ростом не вышел
в сорок первом году, —
не достанешь до вишен
и черешен в саду.
Из-за малого роста
не попробуешь их.
Но останешься просто
после боя в живых.
* * *
рюмка печали
корочка хлеба
и помолчали
справа налево
* * *
это присказка это не сказка
сказка будет потом а теперь
надо мною взлетает указка
и за мной закрывается дверь
и вдогонку учителя голос
без родителей не приходи
не приду никогда раскололось
сердце надвое пусто в груди
* * *
Единственно о чем
не то чтобы жалею,
но помнить обречен
и вспоминать аллею
в промозглой тишине,
в полупустынном сквере,
но где добры ко мне
пластмассовые звери.
* * *
звуки в отличие от
устаревающих нот
молоды будто вначале
«до» превращается в «си»
облаком на небеси
мыслью без тени печали
* * *
черешни и вишни
созрели в саду
их кушал всевышний
у всех на виду
но люди не веря
глядят на скворца
и видят лишь перья
не видя творца
* * *
и александрпушкин врет
и афанасийфет
как не вписаться в поворот
и улететь в кювет
и переломанным лежать
на дне кювета и
не причитать и не дрожать
а плакать от любви
* * *
Галочке
примерил на себя
чужую жизнь она
как небо октября
убога и тесна
чужая что с нее
поношенной возьмешь
тоска житье-бытье
реки осенней дрожь
а жизнь моя сирень
и летний дождь слепой
прикид на каждый день
«пой, птичка, пой!»
* * *
Боже, — на время любви и стряпни —
смилуйся, не обессудь, —
верхнюю пуговку мне расстегни,
дай отдышаться чуть-чуть.
Сослепу дай оглядеться вокруг,
время привыкнуть глазам
дай, и меня не бери на испуг —
я испугаюсь и сам.
* * *
куда же ты постой
ты человек не птица
из клетки золотой
и в небе раствориться
стать небом тишиной
и мыслью о побеге
где в колыбели ной
и космонавт в ковчеге
* * *
В зависимости от
мурлычешь или нет
под нос, не зная нот,
не замечая лет, —
свет черен или бел,
разорванней, целей:
среди небесных тел
и парковых аллей.
Ответом на вопрос:
— Зачем и почему? —
мурлычь себе под нос,
как если бы Ему.
* * *
Все правильно и никаких
обид — поделом и за дело:
был вечер по-прежнему тих,
и птица по-прежнему пела,
и небо цветного стекла
верхушки деревьев лизало...
Сегодня любовь умерла
и памяти жить приказала.
* * *
С вечностью играют в прятки
постаревшие весьма
недобитые остатки
регулярного письма.
Кто не спрятался... Немного.
Раз, два, три... Не виноват.
И не ямбом ли дорога
вымощена в ад?
* * *
В трудах и заботах о хлебе,
не зная покоя и сна,
как курица лапой на небе
свои начертать письмена.
А наши прекрасные дети
(какая ужасная месть!)
не смогут каракули эти
на небе закатном прочесть.
* * *
А.Б.
ползущая вверх по стене
улитка плевала на осень
что небо упало в цене
а может быть нет его вовсе
улитка ползет а на кой
не знаю спросите улитку
чтоб неба коснуться рукой
чтоб вызвать у бога улыбку
* * *
невидимый винтик
сломался во мне
затих словно вытек
в ночной тишине
бессилен не властен
кукушкой совой.
а память как мастер
и как часовой
* * *
ноябрьское небо опустится
на землю и будет нельзя
смотреть как летает капустница
и к ней набиваться в друзья
а очень хотелось бы осени
уже наступила страда
и чувство еще не матросили
но бросили навсегда
ИЗ ЖИЗНИ ФАУНЫ И ФЛОРЫ По уважительной причине
отсутствовала, а вчера
как будто мужество мужчине —
вернулась летняя пчела
в ноябрь. Зачем? Собравшись с духом,
уже от инея бела —
в диковинку и белым мухам,
и снегирям она была,
летала в поисках нектара
несуществующих цветов,
пока сама цветком не стала,
чтоб умереть без лишних слов.
* * *
«журавли» не гамзатова
в переводе н.гребнева
из того невозвратного
незабытого времени
в исполнении пьяного
папы тридцатилетнего
сплю и слушаю заново
забывая что нет его
|
|
