 |
ГОЛОСА
№1, 2016
Дмитрий Румянцев
ОРНИТОЛОГИЯ
крикливы вокализы снегирих
да в пух и прах разряжены синички
так и у нас — актерки да певички
но ни склодовской нету, ни кюри
да мы и сами — вышли покурить
не написав в веках ни полстранички
в каракуль нарядясь, каракули
оставив на снегу, да на троих
сообразив для галочки для птички
КРЫМ, МАРТ 2014
От любви в налипающем сумраке
на волну набегает волна.
Попугай, говорящий на суржике,
знать не знает о слове «война».
Балагурит о мире, балакает:
«рiдна мова, — гутарит, — шарман»,
словно шут достославный Балакирев
за забавой не лезет в карман.
Изучая страницы словарные,
с высоты на хозяйском плече
все твердит, что не сдвинутся армии...
Ходит публика партикулярная,
о свободах толкуя вотще.
И волна тащит гальку в луче
субмарины на С- или Щ-...
* * *
И Божий Промысел, и промысел тюленя,
и промысел зверья в урочищах тайги,
уроки штукаря в Сургуте ли, Тюмени,
да ловля на живца амурского тайменя,
да выменянный нож на челюсть кабарги —
се Родина моя. А Борис Абрамыч
Роман Аркадич Родион Романыч
Раскольников ведет ее через пустырь
(душевной низости духовный поводырь),
и зреет на глазу фурункул иль волдырь,
и сглаза боязно. Но принесет мага́рыч
домой дрожащий зверь, и требует жену
и теплую постель, и краденую водку.
А завтра поглядишь — уже идет в колодках
и меряет на глаз тяжелую страну.
А то еще: войдет сбежавший уркаган
в сельпо осевшее, в пустую электричку,
да гаркнет, как допредь, свое: «Сарынь на кичку!»
Но угодит, как есть, не в Рио, а в кичман.
Вот песня! И допрос продлится до утра —
тот, перекрестный, словно опыленье.
Проведает жиган прекрасное Знаменье
и двинет, как в кабак, стезею исправленья? —
Нет, шмель Бог его язвит, но речь его хитра.
Вот Родина моя Святая — лес густой!
Отсюда не узреть всемирныя столицы.
Появится мужик, напьется из копытца
да побредет в Мaskву за проволокой густой.
НЕОФИТ
Высок, что небоскреб, иконостас.
Гордыню, как колени, преклоняешь.
Телесным низом ужас ощущаешь,
как будто бы с девчонкой в первый раз.
В соборе, обращенном на восток,
подвешенном на рыжий волосок
свечи, где сквозняки сгорают косо,
подходит к горлу чувственный восторг...
И это всё? Но всё: и ночь, и космос —
Твои отныне.
И о чем мы просим
еще?!.
|
|
