 |
ГОЛОСА
№1, 2006
Сергей Васильев
. . .
То ли лодка кверху дном,
То ли счастье — вопреки.
Бабка Поля под окном
Смотрит вдаль из-под руки.
Выжив из ума, она
Ходит всюду с топором.
За ее спиной — война,
За ее спиной — “Химпром”.
Время прожито не зря,
Бог не выдаст, черт не съест.
Вот накормит сизаря —
И опять нырнет в подъезд.
. . .
Край метелей и вьюг,
Библии переплет.
Листья летят на юг,
Птицы вмерзают в лед.
Спит подо льдом осетр,
Смерть лежит на реке.
Хмурый апостол Петр
Камень держит в руке.
В черном кругу родства
Поет лишь один петух.
Впрочем, до Рождества
Костер потухнет. Потух.
ГОГОЛЬ
Если Лермонтов — ангел, а Хлебников — лишь землепашец,
Бороздящий просторное лоно игрушечным плугом,
Кто ж тогда этот злой старикашка, так ловко поймавший
На крючок озорничанья живородящее слово?
А почем мне и знать, если даже сырое пространство
В рог бараний согнули и дрыхнуть заставили время!
Вот опомнятся гири — тогда и расскажет кукушка,
Как нам жить-бедовать с этой путаницей несусветной.
. . .
И рыба ничья, и песок ничей,
И звезд чужой хоровод.
Молчит небосвод, и плачет ручей,
В котором луна плывет.
И нежность кромешная лишь в ночи
Слышна, а при свете дня
Она умирает. Но помолчи,
Послушай лучше меня.
Не бездна, где даже не видно дна,
Пугает, а жизнь. Взгляни:
И Бог один, и душа одна,
И мы на свете одни.
. . .
Не гляди исподлобья и не
Осуждай мировую рутину —
Жизнь во всех проявленьях прекрасна вполне,
Взять хоть эту картину:
Три ханыги из горлышка пьют,
Парень девку таскает за косы,
Голубочки воркуют, отходы гниют,
И цветут абрикосы!
. . .
В клювах птиц не задержится лето. Вишням
Не румяниться вечно на ветках. Впрочем,
Глупо вишням на это пенять — Всевышним
Так задумано, друг мой. И зря мы ропщем
На судьбу — или как ее там? — планиду.
Бог — в великом и малом. Ведь как бывает:
Ненароком ночью раздавишь гниду,
Утром смотришь — поп ангела отпевает.
Так и с летом: зеленой рукой поманит,
Свой цветастый подол, смеясь, приподнимет —
Да и спрячется в тучи! Лишь смерть не обманет.
Не предаст. И боль твою не отнимет.
. . .
Герани в окне,
Уснувший подъезд.
Когда-нибудь мне
Здесь гостить надоест.
И плес, и луну
Продам с молотка,
Забуду жену —
И уйду в облака.
. . .
Письменный — хуже обеденного стола:
Там все всерьез: и борщи, и хлебные крошки.
Там ты живешь, а тут сгораешь дотла,
Прикидываясь, будто делаешь все понарошке.
Я за обеденным никогда никому не врал,
А за письменным, хоть и стыдно признаться, случалось.
Но за письменным — я столько раз умирал,
А воскресать за обеденным — не получалось!
|
|
