 |
ГОЛОСА
№1, 2006
Илья Фаликов
* * *
Навестит Москву не дикий лось
и не серый волк в овечьей маске —
много тут японцев развелось,
да еще и в марлевой повязке.
Снова кодак молнийно слепит,
и, пока на нас идет охота,
нанесу на родину визит,
гость Москвы из города Киото.
Выйдя на родное авеню,
взгляд остановился на трактире
«Елки-палки» — новое меню
обещают мне в подлунном мире.
Благодарен родине за все,
да и ветер в данном варианте
веет — как посланье от Басё
Аристотелю Фиораванте.
Снится итальянцу страшный сон:
вьется в синем воздухе России
апокалиптический дракон —
вирус атипичной пневмонии.
Охлаждая пивом из горла
трубы раскалившейся утробы,
регион двуглавого орла
тутошние защитят микробы.
Успокоюсь, видимо, и я
там, где на камнях пробилась флора
в виде древа инобытия.
На камнях Успенского собора.
ОТРОЧЕСТВО
В тесном подвале слипаются тени,
руки гуляют туда и оттуда.
В страхе великом, в великом смущенье
выйдешь на свет из подпольного блуда.
Голой была и моя пионерка,
звали ее, разумеется, Оля.
Что происходит? Наверно, проверка
имени пользователя и пароля.
CANZONIERE
Я книгу «Книгой лирики» назвал
не оттого, что круг названий тесен, —
войдя во тьму времен, как в кинозал,
я видел на экране книгу песен.
С Тверских-Ямских катил девятый вал,
и танки грохотали с красных пресен,
чиновник Лесин нас не издавал,
Стамбул сооружал чиновник Ресин.
Свирепый Эрос, рея над Москвой,
в болван Петра высокий образ твой
всадил, семисотлетняя Лаура,
и, на лету поймав стрелу амура,
позвал Петрарку Гейне молодой
в Москву за песнями, губа не дура.
* * *
Без социальной карты москвича
пройду в метро, а там горит свеча
в глазу дежурной — в ад меня, похоже,
пропустят непосредственно по роже.
Без документа, собственно, пройду
теперь везде. Такую ерунду,
как головешка жизни, явно бурной,
распознает огонь в глазу дежурной.
Со мной давно все ясно, нечем крыть,
жизнь удалась, ненужное зарыть,
и с вечностью вполне запанибрата
минута от Смоленки до Арбата.
А там начнем сначала, может быть.
|
|
