|
ГОЛОСА
№1, 2006
Марк Вейцман
АВАНГАРДИСТ
Ветерок волосами седыми играл
(мать лежала в открытом гробу).
Капельмейстер носатый натужно внедрял
в предзакатное небо трубу.
И видения эти плюс запахи роз,
валерьяны и влажной земли
две недели его доводили до слез,
но, естественно, в текст не вошли.
«Дождевая вода залила суходол, —
он писал, — и, сама не своя,
приникала сирень, задирая подол,
к мускулистому телу ручья.
И жужжала пчела, словно бензопила,
Айболит облачался в талит,
и от в пыль истолченного в ступке стекла
обострялся колит у Лилит».
...Постепенно жена отбивалась от рук,
у нее появились дела.
А когда все как-будто наладилось, вдруг
незамужняя дочь родила.
Тут он слег. И лекарственным духом пропах
затемненный его кабинет.
— Эти беды нашли отраженье в стихах?
— Ах, ну что вы! Конечно же, нет!
«Три девицы — из тех, что прядут под окном, —
он писал, — не дождавшись царя,
заманили в притон, опоивши вином,
марсианских лугов косаря.
А под утро, когда Обращающий в прах
для молитв отверзал небеса,
прялки были на месте, в отличье от прях.
А поодаль валялась коса».
1945-й
Л.В.
Пальтишко в проймах тесное. Дыра
с торчащей ватой.
Пространство затрапезное двора.
Сортир дощатый.
Домишки скособоченные в ряд
стоят сутуло.
Здесь «прoґценты» и «чуґлка» говорят,
садясь на «стуґло».
Но, с куколкой тряпичною бродя
в пределах ада,
смеешься ты и думаешь, дитя,
что так и надо.
В эпоху ту прорваться мне невмочь,
и что я значу,
коль даже не могу тебе помочь
решить задачу,
сводить на представленье в шапито
у велотрека.
Вот пожалеть надумал, да и то —
спустя полвека.
* * *
Лесники прореживают лес,
лишние деревья убирают.
Лишние деревья умирают,
чтоб расти нелишним до небес.
Пилы воют, топоры стучат.
И дрожа, как будто от мороза,
смотрят друг на друга и молчат
лишний клен и лишняя береза.
|
