 |
ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
№1, 2018
Игорь Иртеньев
ВСЕ ПЛОХО, НО ПОКА НЕ ФАТАЛЬНО
* * *
Батя мой директором завода
Проработал восемьдесят лет,
Но потом свое взяла природа,
И его на свете больше нет. Промотав законное наследство,
Я ушел за бедности черту,
Хоть имел значительные средства
На закрытом банковском счету. А когда-то ездил в экипаже
Конном на резиновом ходу
И балы в подшефном Эрмитаже
Десять раз устраивал в году, Помогал рабочим и крестьянам,
Детям ихним петушков дарил,
Водку пил с Тиграном Петросяном
И гашиш с Косыгиным курил. А какие телки окружали,
Даром, что ли, был я натурал?
...Всё чекисты, сволочи, отжали,
Всё режим проклятый отобрал.
* * *
Довольно сильно вечерело,
Пейзаж окрестный был покат,
А по-над ним заря горела,
Переходящая в закат.
В натуре слабо понимая,
Я тонких граней не ловлю,
Хотя зарю в начале мая,
Как и положено, люблю. С зарей нас связывают нити,
Непостижимые уму,
А вот грозу, уж извините,
Не принимал и не приму. Есть что-то оперное, право,
В так называемой грозе,
Безвкусное, как крики «браво!»
При звуках арии Хозе. Я не поклонник ярких видов,
И мне звезда родных полей
И мой застенчивый Свиридов
Бизе распутного милей.
* * *
В чаще сказочного леса,
Где Аленушка грустит,
Вечный Двигатель Прогресса
Неустанно тарахтит
День и ночь без передышки,
Не давая спать и есть.
Нет ни дна в нем, ни покрышки,
Только шпиндель шесть на шесть Да смеситель семь на восемь,
Правда, с левою резьбой.
Мы к попу его приносим
Всякий раз перед косьбой. — Мы тебе, отец Илларий
Или, проще, Никодим,
Расписной мопед подарим,
Сладких пряников дадим. Только ты уж агрегат нам
По науке освяти,
Если встретиться с рогатым
Вдруг придется на пути. Доставай свое кадило
И резину не тяни,
Да гляди, чтоб не чадило —
Мы тут, батя, не одни. ...И идем обратно лесом,
Как в народе говорят.
Нога за ногу с прогрессом —
Юных ленинцев отряд.
* * *
Ловлю за хвост последнее тепло,
В садовом кресле развалясь нахально,
Пол-августа, считай, уже прошло,
Все плохо, но пока что не фатально
И даже штатно, более того,
И наверху никто не двинул кони.
Какой там никакой, но статус-кво
Установился в целом на раёне. Хоть дней запас почти сошел на нет,
Но ветер носит и собаки лают,
Автобус ходит, пашет интернет,
Соседские усадьбы не пылают. Глядишь, так и дотянем до зимы,
А там и до весны доковыляем,
А то, что от сумы и от тюрьмы,
Так тезис тот вовек непотопляем.
* * *
По всей земле меня носило.
Бывал я здесь, и тут, и там,
И время нехотя трусило
За мной рысцою по пятам.
А то внезапно обгоняло
Порою сразу лет на сто.
Но это мало что меняло
И не влияло ни на что.
* * *
Телевизор я врубаю,
Там беснуется попса,
Слышны крики попугаев,
Обезьяньи голоса.
И терпеть не в силах муки,
Думаю: «твою же ж мать,
Как умеют эти суки
Эти звуки извлекать?»
* * *
Мне нравятся Гоморра и Содом
И даже, хоть и меньше, город Зе´ро,
Но всех милее мне родимый дом,
Мой отчий дом стандартного размера.
Всё по душе и по сердцу мне в нем,
Мы с ним одною связаны судьбою,
Люблю его я площадь и объем,
И плинтуса´ с затейливой резьбою. Там старенькие ходики стучат,
Там тараканы жизнь ведут ночную,
Там, судя по всему, и был зачат
Я впопыхах, практически вручную В послевоенном том сорок шестом
Под перебор фатьяновской трехрядки,
А может, дело было под кустом,
А может даже, на морковной грядке, А может, на колхозной борозде,
Да мало ли что люди там болтали...
Неважно как, чего, когда и где.
Кого вообще скребут сейчас детали.
* * *
На резном сижу крыльце,
Загорая,
Во Фирсановке-сельце —
В кущах рая.
Есть тут ягоды, грибы,
Клевер, мята,
Телеграфные столбы
В три обхвата, Погреб, банька, летний душ,
Пруд, болото,
Мужиков полсотни душ,
Баб — без счета. Пиво, водка, интернет,
Хер на блюде.
...Жаль, меня там только нет.
И не будет.
* * *
Оскар Уайльд — вот он был денди,
Но мне не стать Оскаром уж.
Такой уж modus мой vivendi —
Я околачиватель груш.
Как всякий истинный художник,
Досуга друг и враг труда,
Расту, как в поле подорожник,
Как в огороде лебеда. Меня ни юмор, ни сатира
Давно, признаться, не влекут,
Прямой наследник Велимира,
Сегодня здесь, а завтра тут, Прошел от Кушки до Аляски
Пешком на собственных ногах
В одной набедренной повязке
И двух кирзовых сапогах. Я острых стрел не выбираю,
Порок разящих наповал,
Что вижу, то и обсираю,
Как настоящий либерал.
* * *
Страна как страна —
Длина, ширина,
Реки, озера,
Фауна, флора.
Народ как народ —
Ни мот и ни жмот,
Собой не пригож, но
Обут, одет.
В общем, жить можно.
В частности — нет.
* * *
Пока вы котиков пости´ли,
Трамбуя задницей диван,
Я о Большом воспомнил стиле —
Жолтовский, Щусев, Иофан...
И пусть имперские громады —
Ну, разве только Мавзолей —
Особой не несли отрады
Душе затурканной моей, Но нечто в них такое было,
Одним лишь свойственное им,
Что если сердце и не ныло,
То делало очко жим-жим, Пока лужковский не привили
Стилек к советскому дичку.
И о каком теперь мы стиле,
Когда ни сердцу, ни очку?
* * *
Нету больше здесь таких.
Ни хороших, ни плохих,
Ни засранцев, ни зассых,
Ни обутых, ни босых,
Ни точеных, ни горбатых,
Ни убогих, ни богатых,
А всего-то — мы с тобой,
Легким дымом над трубой.
|
|
