 |
ГОЛОСА
№1, 2003
Андрей Костин
. . .
Саше
Давай условимся: пингвиний наш язык
останется паролем между нами.
Пускай он, не могуч и не велик, -
неловок, с атрофичными крылами.
Среди сородичей, в колонии людской,
встречаясь, императорская особь
прохладным ткнется клювом и щекой
и тем согреется - привычный способ.
Найдем и бросим вскользь из гальки слов,
чтоб в смокингах синхронно водолазы
кидались вслед и длили глубь нырков,
глядясь в медуз мурановые вазы.
. . .
Море волнуется, раз
замельтешили чайки.
Ветер, прямо на нас,
треплет линялые майки.
Двое, мы видим баркас.
Жаркое лето - байки.
Тенью на донышке глаз -
будто бы рыбок стайки.
. . .
Меня преследуют две-три случайных фразы.
О.Мандельштам
Я только внешне полевел во взглядах.
Ты стала тоньше, чуть богемнее в нарядах.
Мы переносим Запад на дух.
Нам было где приткнуться, притулиться.
В нас - радость колобков, отбывших за границу,
раскатанных и в блин, и в пиццу.
Я вязну в тексте, в тесте свойств Музиля.
Ты ищешь форму, как Палладий, в первой вилле.
На этой почве нас привили.
Мы за чертой, как Ульрих и Агата,
другой оседлости, ни бедно, ни богато,
вживаемся в сестру и брата.
Вживаемся хотя бы в малой части.
О нас пекутся, где угодно, полустрасти
и ждут взаимности, как "здрасьте".
И мы снисходим разве что, но вяло.
Во мне - улитки пыл и книжное начало,
руины римлянина, галла.
В тебе - нетронутость, классичность линий,
непокоренность всех Италий, Абиссиний,
почти бесплотный плен мальвиний.
По твоему ли мягкому приказу
меня преследуют две-три случайных фразы
и отстают, догнав, не сразу,
или ведут куда-то, конвоиры.
Мы не бежим, но выдыхаем, как факиры.
Нам бросят "еврик" вместо лиры.
...Я знал заранее про съемный аттик.
В тебе чуть больше злободневных проблематик.
В любом окне - трамвай, Крещатик.
. . .
Возьми посуду и пакеты,
на выходные, на два дня,
купи на рынке зелень, феты,
мясное что-то - для меня -
сметаны, творог... Наше лето,
моя далекая родня,
твоей гримаской шлет приветы,
смеется, сырником дразня.
. . .
Маме
Привычной, осязаемой - из фетра,
коснись меня, как прежде, тишиной.
На шее брошенной полоской сантиметра,
ее клеенчатой линялой желтизной.
Замерь меня счастливым взглядом:
у кителя коротковаты рукава?
Не семени, не суетись, сядь рядом.
Я слышу все твои слова.
Я слышу все. Да, скоро лето.
Смешно обоим: оставайся насовсем.
В ладонях байка, шерсти и вельвета -
сукно казенное, не ты, я - нем.
Скрои меня. Штришками, мелом -
откуда взять оторванный лоскут?
Впиши мой контур, будто целым,
в любой другой, заштопанный, уют.
Проткни наперстком эту оболочку,
где я воображаем, мним,
теряя медленно сползающую строчку
и под ногой не чувствуя нажим.
Продли, как можешь, наши сутки,
вдруг замолкая, будто не со мной.
Те однотонные немые промежутки
какой, с изнанки, оторочены тесьмой?
Те складки давние, ненужный припуск,
в молчанье тщательно разгладь:
что надевала ты на выпуск?
Кому еще об этом вспоминать.
Придумай заново то платье - ретро...
Твой силуэт приталенный, сквозной,
привычный, осязаемый - из фетра,
я сам замерю, щурясь, как портной.
|
|
