 |
ГОЛОСА
№1, 2003
Валерий Мишин
. . .
Летают самолеты и стрекозы,
дрозды, кузнечики, жуки и комары
через траву, через настой фруктозы,
через грозу, через суспензию жары,
летают, мельтешат, стрекочут, входят в штопор,
жужжат и бьются сгоряча лоб в лоб,
а ты лежишь, пронизан и заштопан
дождем и радугой, и лето пьешь взахлеб.
. . .
Мужчина пахнет табаком и коньяком,
у женщины букет духов "ланком",
от старика, увы, разит мочой,
старуха пахнет стеариновой свечой.
Картина может падать со стены
со звуком оборвавшейся струны,
а в горле хрип и накипь возле губ
сродни водовороту сточных труб.
Сундук по форме близок к чемодану,
гроб повторяет форму сундука,
но с расстоянья одного плевка
все обретает очертанья ямы.
Рубаха и штаны одной цены,
в доске найдется место для крюка,
слова имеют форму языка,
все признаки въедино сведены.
. . .
С утра в ушах роятся звуки:
писк комара, возня старухи,
смежаются в неразберихе
сопенье, скрежет, всхлипы, крики:
скулит на привязи дворняга,
скрипит перо, шуршит бумага,
стучит топор, ревет мотор,
пчела спешит на медосбор.
В раскладе этой чехарды
петух орет на все лады,
его сакральный баритон
заглушит колокольный звон,
и кажется, без разговору,
даст фору хору и мотору.
Хор - это всё, что есть вокруг,
а на кого похож петух?
То горлохват, то скоморох,
то новоявленный пророк.
И все-таки пора вставать,
начать хотя бы с буквы ять,
по ходу молча помолиться
и о себе как единице
в какой-то мере заявить,
шуметь и кашлять, то есть жить.
|
|
